Берлинская рулетка

Чувства этих людей были понятны и объяснимы.

Майор Гаусс тоже не мог взять в толк, что хочет коллега.

– Наши люди всегда на своих местах, Владислав Сергеевич. Они практически не отлучаются из охраняемой зоны. Выход только по пропускам и по служебной надобности. Да, не отрицаю, в выходные бываем в городе, пару раз пробовали пиво в заведении на Унгерштрассе. Вроде бы заслужили, нет?

– Яков Семенович, это обычная рутина, – сказал Градов. – Нам приказывают, мы выполняем. Можете указать точный адрес заведения, отметить, по каким дням и в какое время ваши сотрудники его посещают? Нас не волнует, сколько пива вы выпиваете и с какими женщинами знакомитесь, если это не выходит за пределы разумного.

Физиономия майора, и без того круглая, надулась, как воздушный шар. У него вспотели очки, он стащил их и начал судорожно протирать платком.

Подтянутый капитан Метлицкий, коллега Гаусса, усмехнулся и сказал:

– Не по адресу, Владислав Сергеевич. Яков Семенович с женщинами не знакомится и горячительные напитки не употребляет. У него большая дружная семья во Владимире. Он ждет не дождется, когда же воссоединится с ней.

– Да, это так, – согласился Гаусс с этими словами. – Нам нечего скрывать, Владислав Сергеевич. Отдел продолжает работать в обычном режиме, выполнять приказы начальства. Какие люди вас конкретно интересуют? К сожалению, мы не можем рассказать про каждого, не следим, знаете ли, за боевыми офицерами и дневник наблюдений не ведем.

– На КПП отмечают всех людей, покидающих пределы части, – сказал Метлицкий. – Поинтересуйтесь, товарищ майор, они вам предъявят свои талмуды. Впрочем, не поручусь, что эта работа ведется регулярно и безукоризненно.

– Все же для начала я побеседую с вами. Не возражаете? Кстати, вы уже допросили штурмбаннфюрера Нойманна?

– Кстати, да, – ответил Гаусс. – Дружище Нойманн был крайне любезен, ответил без принуждения на все вопросы. Возможно, часть его показаний вас заинтересует. Подробности боя пересказывать не буду. В трехнедельной робинзонаде тоже нет ничего интересного. Продукты эсэсовцы съели, в плен не собирались, несколько раз пытались пробиться по подземным ходам, но упирались в завалы и возвращались в свое логово. Внезапно ожила рация, о существовании которой они уже и забыли. Все предыдущие блуждания по эфиру завершались ничем, и герр Нойманн сделал правильный вывод о том, что Берлин пал. По истечении трех недель подземной отсидки жизнь в аккумуляторной батарее еще теплилась. Радист поймал сигнал, представляете? На связь вышел оберштурмбаннфюрер Альфред Штельмахер, непосредственный начальник герра Нойманна.

– Вот как? – Влад встрепенулся. – Он ничего не перепутал? Может, слуховые галлюцинации от долгого пребывания под землей?

– Нойманн истощен, но производит впечатление вменяемого человека, – вступил в разговор Метлицкий. – Он тоже удивился. Это действительно был Штельмахер, командир полка СС, державшего оборону в районе Тиргартен. Помехи шли страшные, но ошибки быть не могло. Голос своего командира штурмбаннфюрер знал. По словам Штельмахера, его люди с утра сидели в эфире, но связаться удалось только с группой Нойманна, в чем нет ничего удивительного. Странно, что он вообще с кем-то поговорил.

– Странно, что из небытия возник оберштурмбаннфюрер Штельмахер, – сказал Влад. – Радиостанция, очевидно, обычная, радиус действия – не более полутора десятков километров. То есть собеседник Нойманна находился в Берлине. Вам не показалось это странным?

– За что купил… – сказал Гаусс и пожал плечами. – Наша прерогатива – работа с военнопленными. Решать, стоит ли использовать их показания – удел других людей.

– Не будем показывать пальцем, – заявил Метлицкий. – Штельмахер спросил, сколько человек в распоряжении Нойманна. Ответ его удовлетворил. Далее он отдал приказ следовать катакомбами в район Тиргартен, при этом описал маршрут, который позволит людям Нойманна не попасться русским. Про союзников он ничего не сказал.

– Во-первых, зачем это Штельмахеру? – Градов начал загибать пальцы. – Во-вторых, где он находится? Если это Берлин, то Штельмахер должен пребывать в плену у англичан. Именно они контролируют западную часть Тиргартена. Другой версии нет. Допустим, Штельмахер сбежал, где-то затаился, добыл рацию. Но зачем ему такая свора изможденных солдат? Не срастается, товарищи офицеры.

– Повторяю, за что купил… – сказал Гаусс. – Это не розыгрыш, товарищ майор. Штурмбаннфюрер Нойманн страдает отсутствием чувства юмора и неумением врать даже своим заклятым врагам. Штельмахер описал ему достаточно сложный маршрут с выходом на поверхность в районе Национальной галереи. Он сказал, что британские солдаты не будут стрелять, хотя и изымут оружие. Но ужасы позорного плена подразделению не грозят. Отправляться немедленно, на дорогу не больше суток. Это все, что сказал Штельмахер. Люди Нойманна двинулись в путь, но, возможно, сбились с маршрута, забрели не туда. Там их и накрыли наши разведчики. Повторно допрашивать Нойманна бесполезно, он сказал все, что знал.