Берлинский дневник (1940-1945)

Потом я отправилась искать Дики Вреде. Вчера, когда мы проезжали по Раухштрассе, я видела, что ее дом сгорел, а когда я заглянула туда сегодня, там не было ни души. Я все же вошла. Ее квартира находилась на первом этаже, и я подумала: вдруг остались какие-нибудь вещи, я бы их взяла и сберегла. Но когда я стояла в холле и смотрела на разрушенную лестницу, раздался грохот, и сверху обрушилась обгоревшая балка. Я отскочила и выбежала на улицу. После этого я зашла к Альбертам, их соседний дом уцелел.

Госпожа Альберт — американка, вышедшая замуж за немецкого промышленника, владельца химических заводов в Рейнланде. Когда началась война, их сын приехал из США и вступил в германскую армию, оставив в Калифорнии жену и детей. Есть еще дочь, Ирена, одаренная гитаристка и певица, с которой мы давно дружим.

Я застала мать и дочь в подъезде. Они бросились обниматься и объявили, что надеются выехать в Мариенбад, знаменитый курорт в Судетской области (расположенный, кстати, неподалеку от меттерниховского Кенигсварта), и что Папa следовало бы поехать с ними. У них была машина и кое-какой запас бензина, но не было водителя. Однако поскольку их дом заняли оставшиеся без крова шведы, то они надеялись, что в знак благодарности шведы дадут им шофера. Они уговаривали ехать и меня, но меня вряд ли отпустят. По иронии судьбы, они только вчера приехали из Рейнланда, и тут же налет, который они просидели у себя в подвале.

Я вернулась на Войршштрассе и сообщила Папa об этом новом плане, но он отказывается ехать без меня, а так как у него нет иных причин оставаться в Берлине, то я решила выпросить отпуск на несколько дней. Потом я взяла Папa с собой в шведское посольство, откуда мы все с Рюдгером Эссеном поехали обратно в Потсдам. Папa не спал две ночи и был совершенно изнурен. Бисмарки приняли его весьма радушно; мы приготовили ему постель, и он с наслаждением принял горячую ванну.

Не успели мы пообедать, как завыли сирены. Но это были опять разведывательные самолеты, высматривающие разрушения вчерашнего налета.

Пятница, 26 ноября.

Сегодня в восемь утра Папa, Лоремари Шенбург и я возвратились в Берлин. Поскольку мы предполагали, что, возможно, поедем с Альбертами в Мариенбад, то уложили чемоданы. Я постаралась взять с собой минимум вещей, упаковав все остальное в два больших чемодана, которые я оставила в подвале у Бисмарков. Машина Рюдгера Эссена была набита шведами, так что мы сели на электричку, так называемую «С-бан», сделали пересадку в Ваннзее и вышли на Потсдамер Плац. Электричка была полна пассажиров, на каждой станции с боем врывались все новые и новые, так как это была, кажется, единственная еще работающая линия. Станция Потсдамер Плац — подземная, там было все еще безукоризненно чисто, белый кафель и тому подобное. Тем заметнее был контраст, когда мы вышли на улицу: весь район представлял собой одну огромную массу дымящихся развалин, сгорели все большие здания, окружающие площадь, за исключением отеля «Эспланад», который выглядел помятым, но все-таки сравнительно целым, хотя, разумеется, без единого оконного стекла.

Мы пошли к Альбертам, таща свой багаж по грязи и пеплу Тиргартена. Дома со всех сторон были черные и дымились. Парк выглядел как поле битвы во Франции в войну 1914–1918 годов, деревья стояли голые и мрачные, всюду валялись обломанные сучья, через которые приходилось перешагивать. Что, интересно, произошло со знаменитыми рододендронами, подумала я, и что со всем этим будет весной? Общественного транспорта не было никакого, так что весь путь пришлось проделать пешком.