Берлинский дневник (1940-1945)

В обеденное время мы пошли с ним вверх по склону посмотреть на комнату, которую граф Шуленбург нашел для меня в другом шале, так как Жаннетт С. просит меня освободить мою теперешнюю комнату, где поселится ее мать. Новая комната более чем скромна, но снабжена проточной водой, а это теперь большой плюс. На днях приедет Лоремари Шенбург, мы будем жить там вместе и, думаю, устроимся уютно. На мосту над водопадом мы столкнулись с самим посланником Шмидтом; он оказался, к моему удивлению, совсем молодым человеком. Он устраивал Kameradschaftsabend, то есть вечеринку своих сослуживцев, в отделе прессы в гостинице "Тайхманнбауде" и пригласил и меня. Вместе с Мадонной Блюм и еще несколькими приглашенными мы отправились туда в конном экипаже.

За исключением нас, все девушки были из Отдела прессы. Мы сидели за длинными столами, моим соседом был Штудниц, продолжавший рассказывать свои берлинские саги. В ходе всчера посланник Шмидт опрокинул стакан вина на юбку Мадонне. Его словацкий гость Тидо Гаспар пригласил нас к себе в Словакию и обещал мне свою последнюю книгу - "Mille et une femmes" ["Тысяча и одна женщина"]: он поэт и драматург. Напитки подавались в изобилии - коньяк, всевозможные вина, шампанское; были также превосходные бутерброды. Присутствовал и бургомистр Круммхюбеля; он недвусмысленно шепнул мне, что крайне мной заинтригован - qu 'est-ce que je fichais dans cetts galere? [что побудило меня оказаться в такой компании?] Вечеринке не было видно конца, но в два часа ночи я предложила нашей группе откланяться.

Пятница, 14 апреля.

Весна: повсюду вырастают крокусы.

Мы с Мадонной Блюм решили съездить в Берлин на автобусе Ханса-Георга Штудница, который возвращается туда завтра. У Мадонны отпуск. А я - зайцем!

Суббота, 15 апреля.

Встала в пять утра и встретилась с Мадонной Блюм в условленном месте. Появилось огромное белое чудище на угольной тяге, управляемое жизнерадостным австрийцем. Остальные трое пассажиров тоже были австрийцы. Вообще-то в автобусе тридцать мест. Часть пути проходила по Autobahn [автомагистрали], и нам все время приходилось останавливаться, чтобы водитель мог заправить свою топку. В Кенигсвустерхаузене, где сошел один из наших пассажиров, был в разгаре воздушный налет; над головами кружилось много истребителей, а близ дороги было несколько воронок. Но вскоре дали отбой, и мы поехали дальше. В Берлине нас высадили на площади Инсбрюкер Плац.

У Герсдорфов я застала Марию и барона Корфа. Мария принялась варить мне яйца, как вдруг вошел Папa. Он приехал в Берлин на русскую Пасху. Я позвонила Готфриду Бисмарку, который сообщил мне, что Лоремари Шенбург живет в отеле "Централь", возле железнодорожной станции Фридрихштрассе. Поскольку получить комнату в отеле сейчас очень трудно, это, несомненно, дело рук графа Хельдорфа. Я позвонила ей и попросила забронировать комнату и мне. Большую часть дня провела с Марией, потом пошла в отель. Путь пролегал через Тиргартен, представляющий сейчас грустное зрелище. Вообще запущенный вид Берлина поражает и удручает.

На Унтер ден Линден прошла мимо отеля "Бристоль". На первый взгляд он выглядел не так уж плохо: фасад сохранился, с балконами и всем остальным. Но внутри все разворочено: там и сям валяются телефонные трубки, кафель, люстры, обрывки ковров, осколки зеркал, битые статуи и осыпавшаяся штукатурка.

В отеле "Централь" меня встретили с подчеркнутой вежливостью и немедленно дали комнату. Я заказала ужин и прилегла поспать. Через два часа появились Лоремари, Тони Заурма, Александра фон Бредов (племянница Готфрида), Кикер Штумм и еще один приятель; мы сидели, пили коньяк и болтали до полуночи.

Несмотря на все усилия ее спрятать и попытки ее очень способного адвоката д-ра Лангбейна (который в то время сам имел неприятности и сейчас находится в тюрьме) мать-еврейку Зигрид Герц опять арестовали - теперь уже окончательно. Помочь больше ничем нельзя, и мне страшно ее жаль. Все это напомнило мне, как года два назад мы сидели с Зигрид и с Лоремари на кухне у Лейндорфов, обсуждая эти возмутительные преследования евреев. Кто-то подарил мне тогда бутылку бенедиктина, и мы, разлив его в пивные стаканы, запивали им наш "ужин", состоявший из сухой колбасы.

Д-р Карл Лангбейн был давно уже близок к группе антинацистских сопротивленцев из окружения бывшего посла фон Хассела и бывшего прусского министра финансов д-ра И. Попица. Пользуясь своими поездками в Швейцарию, он также служил контактом с союзниками. Но одновременно он же имел контакты и с Гиммлером, которого он старался убедить порвать с Гитлером. В сентябре 1943 г. его арестовали, долго пытали и под конец казнили. Его дочь, кстати, автор немецкого перевода книги Мисси.

Воскресенье, 16 апреля.