Берлинский дневник (1940-1945)

П. Дж. Вудхаус[27] был взят в плен возле Аббевилля во время игры в гольф. Германское Верховное главнокомандование хочет, чтобы он издавал газету для британских военнопленных, так что его доставили в Берлин.

Понедельник, 10 июня

Бурхард Прусский кипит от злости, потому что после гибели его кузена Вильгельма всех германских «принцев крови» отстранили от службы на фронте и в лучшем случае «терпят» в штабах. Адольф[28] не хочет, чтобы они имели возможность отличиться и тем самым приобрести «нездоровую популярность» ибо все они проявили себя как хорошие солдаты.

Вчера союзники оставили Нарвик, и Норвегия капитулировала. Сегодня во второй половине дня Муссолини объявил, что Италия вступает в войну. Это не только глупо, но и не очень-то красиво — с «триумфом» занимать юг Франции под самый конец французской кампании.

Среда, 12 июня

Прошел слух, что Париж будут оборонять. Надеюсь, что не будут; да это все равно ничего не изменит.

Четверг, 13 июня

Ходила с Ц.-Ц. Пфулем в театр на «Фиеско» с Густафом Грюнгенсом. Это было баловство: билетов сейчас не достать, они почти всегда все распроданы или забронированы для находящихся в отпуске военнослужащих. После спектакля мы перекусили в ресторанчике и поговорили о войне. Ц.-Ц. - а он умен говорит, что это надолго, и в целом настроен пессимистически.

Пятница, 14 июня

Сегодня Париж пал. Странно, какая здесь вялая реакция. Абсолютно никакого энтузиазма.

Суббота, 15 июня

Слухи о капитуляции Франции.

Мы провели вечер с Зиги Лаферт и друзьями в Груневальде, катались на лодках и сидели в саду. Внезапно появился Агостино Бенаццо, он отвел нас в сторону и прошептал: «Русские только что аннексировали Литву!» А Папa все еще там! Мы тут же пошли домой и всю ночь пытались связаться с теми в АА, кто мог бы помочь. Все откликаются более чем уклончиво, опасаясь нарушить «сердечное согласие» с Советской Россией.

Воскресенье, 16 июня

Пока Татьяна предпринимала очередную попытку в АА, Бурхард Прусский ходил со мной в церковь. Он тоже пытается найти способ вызволить Папa, пока еще не поздно.

Понедельник, 17 июня

В последние дни почти не спала. Ходят слухи, что литовский президент Сметона и большая часть министров его кабинета бежали, перейдя германскую границу.[29]

Только что позвонил Альберт Эльц и сообщил, что маршал Петен капитулировал от имени Франции. Французский кабинет, похоже, разбежался кто куда. Все это, после каких-нибудь только двух месяцев военных действий, кажется невероятным!

Вторник, 18 июня

Францию стремительно оккупируют. Ц.-Ц. Пфуль и Бурхард Прусский начали наводить справки о Папa с помощью некоего полковника Остера[30] из Абвера (военной разведки). Пока никаких новостей.

Среда, 19 июня

Из Литвы прибыло семейство Тильмансов. Происходя из русских немцев, они были там крупными промышленниками. За два часа до вторжения Советов как германский посланник д-р Цехлин, так и мой бывший шеф британский посланник г-н Томас Престон предупредили их и посоветовали бежать. Остался их сын — в надежде, что со своим немецким паспортом он сумеет спасти что-либо из их имущества.

Четверг, 20 июня

Вернувшись сегодня вечером домой, обнаружила телеграмму от Папa. Она была отправлена из Тильзита (в Восточной Пруссии) и гласила: «Gluklich angekommen»,[31] кроме того, он просит денег, чтоб приехать к нам.

Пятница, 21 июня

Ужин с раками у Ц.-Ц. Пфуля с Луизой Вельчек и Бурхардом Прусским; последний привез нас домой на своей машине, что строго запрещено. Мы как раз ложились спать, когда завыли сирены воздушной тревоги. Мы уселись на лестнице и стали беседовать с привратником, который одновременно является и уполномоченным гражданской обороны. Позже мы узнали, что бомбили в районе Потсдама, на Берлин ни одна бомба не упала.

Суббота, 22 июня

Провела вечер у Тино Солдати. Было объявлено о перемирии на Западе, по радио пели «Wir treten zum Beten…».[32] Все присутствовавшие язвительно говорили об итальянцах, которые напали на Францию только после того, как каштаны уже были вытащены для них из огня.

Понедельник, 24 июня

Ужинала в Гатове на озере с группой друзей-итальянцев. Ушла домой рано, так как другие отправились на вечер к жене одного из здешних итальянских дипломатов, американке. Не понимаю, как можно так весело проводить время, зная, что происходит во Франции.

Вторник, 25 июня

Вернувшись домой, застала Папa, исключительно бодрого, если учесть, сколько ему пришлось пережить. Теперь все его имущество на этой земле состоит из бритвенных принадлежностей, двух грязных носовых платков и одной рубашки. Когда он добрался до германской территории, пограничники отнеслись к нему очень хорошо — благодаря вмешательству полковника Остера. Ему даже предложили денег, чтобы доехать до нас. Но зато перед этим он набрался страху, прячась в лесах бывшего собственного имения и пересекая границу глубокой ночью с помощью контрабандиста. Это оказалось нелегким делом, так как в разгаре лета подлесок пересох и трещал под ногами.[33]

Понедельник, 1 июля