Берлинский дневник (1940-1945)

Эти ночные налеты изматывают: спишь всего три — четыре часа. На следующей неделе мы едем в отпуск в Рейнланд к Хацфельдтам. Нас дразнят: нашли куда ехать «спасаться от бомб» — в Рейнскую область, но там в сельской местности пока еще относительно спокойно, а соседний Рур — главная мишень союзнических бомбардировщиков — оттуда далеко.

Суббота, 7 сентября

Сегодня мы переехали от Пюклеров в квартирку Дитти Мандельсло. Он находится на фронте и не хочет, чтобы она пустовала, а то ее реквизирует какой-нибудь партиец. Она расположена на улице Харденбергштрассе, около станции метро Цоо — в случае налета местоположение неблагоприятное, — но квартира маленькая и, следовательно, практичная. Нет даже прихожей, есть только небольшая гостиная, спальня, чудесная ванная (хотя горячая вода бывает редко), крошечная кухня и задний коридор по всей длине квартиры. Один его конец мы переоборудуем в комнату для Папa. Квартира выходит окнами в темный двор и представляет собой часть большого казенного учреждения, так что по ночам здесь никого нет, кроме сторожихи, которая будет помогать нам с уборкой.

Воскресенье, 8 сентября

Заходила к Лалли Хорстман, которая живет совсем рядом, и мы спрашивали себя, что теперь с нашими английскими и французскими друзьями. Возобновились налеты на Англию, и в Лондоне, говорят, страшные пожары.

Понедельник, 9 сентября

Снова налет. Я все проспала, не слышала ни сирен, ни бомб, ни отбоя. Это показывает, насколько я измотана.

Вторник, 10 сентября

Легла спать рано. В полночь опять тревога. На этот раз попало в больницу Св. Хедвиг; от одной из бомб загорелась палата, где лежит Антуанетт Крой (ее только что оперировали). К счастью, ее успели вовремя перенести в подвал. Загорелся также Рейхстаг; несколько бомб упало в саду американского посольства.

Среда, 11 сентября

Налет. Друг-американец Дик Мец повел меня к Антуанетт Крой. Она весела и не без гордости демонстрирует разрушения в своей палате. Он неофициально помолвлен с ее сестрой Лулу.

Завтра мы уезжаем на десять дней к Хацфельдтам.

Кротторф. Четверг, 12 сентября

Сели на ночной поезд до Кельна. Поезд шел на огромной скорости, я все время ожидала крушения. Во многих местах, которые мы проезжали, небо было красное, а один город горел. В Кельне позавтракали с Балли Хацфельдт, к которой мы как раз едем гостить, почему-то разминувшись с ней в поезде. Потом посетили собор. Многие из его знаменитых витражей вывезены в безопасное место. Нам хотелось что-нибудь купить, все равно что, купили носовые платки. В полдень сели на немыслимо медленный поезд до Внесена, где нас ждала машина Хацфельдтов.

Суббота, 14 сентября

Замок Кротторф — чудесен. Как многие замки в Вестфалии, он окружен двумя рвами, заполненными водой, и снаружи выглядит довольно негостеприимным, но жить в нем весьма уютно: множество прекрасных картин, хорошей мебели и масса книг. Замок окружен лесистыми холмами; сейчас здесь живут Лалла (старшая дочь Хацфельдтов) и ее родители. Единственный сын Бюбхен, которому девятнадцать лет, призван в армию.

Четверг, 19 сентября

Погружаемся в ничто. Встаем в 10 утра, завтракаем с девушками, до обеда пишем письма, потом сидим с княгиней — хозяйкой, с трех до пяти удаляемся каждый в свою комнату читать и спать. В пять часов чай. Весь день идет дождь, но к вечеру облака обычно расходятся и мы подолгу гуляем, собирая грибы. Где та Балли, которую мы знали в Берлине — настоящая красавица? Здесь она бродит в толстых сапогах и шоферских защитных очках, но все равно у нее самые длинные и выгнутые ресницы, какие мне когда-либо приходилось видеть. Иногда мы играем в детские игры, но только если мы чувствуем себя особенно энергичными. В семь вечера принимаем ванну и переодеваемся в вечерние платья. После этого все сидят у камина до 10 вечера, когда мы, «изнуренные», уходим спать. После ужина князь Хацфельдт приходит в себя и бывает остроумен, хотя он очень стар. Кормят всегда восхитительно, и мы с унынием думаем о возвращении к обычной берлинской диете.

Пятница, 20 сентября

Джим Вяземский написал нам по-немецки из лагеря военнопленных. Он просит прислать еды, табака и одежды. Сообщает, что оставил все свои пожитки в своем автомобиле перед полуразрушенной ратушей города Бове. По-видимому, он надеется, что нам еще удастся там разыскать его машину. В том же лагере находится несколько его друзей, и ему разрешают совершать долгие прогулки.

Понедельник, 23 сентября

Татьяна часто плохо себя чувствует. Мы опасаемся, не аппендицит ли это. У нее вообще довольно хрупкое здоровье.

Вторник, 24 сентября

Татьяна была у врача в Виссене; он сказал, что у нее аппендицит и начинающееся заражение крови. Он хочет оперировать немедленно! Мы договорились на четверг, так как в пятницу я должна буду уехать и хочу, чтобы операция прошла еще при мне.

Четверг, 26 сентября

Операция прошла благополучно. Врач доволен, но Татьяна расстроена. Ей придется пробыть в больнице десять дней, а потом вернуться в Кротторф и там выздоравливать. Я провела с ней весь день. Еду ночным поездом Кельн-Берлин.

Берлин. Пятница, 27 сентября