Берлинский фокус

Мы бросились к двери, и никто не пытался нас задержать, кроме Бодо, которому мешали зрители. Я оглянулся и увидел, как он перескочил через стол – весьма неожиданно для мужика в женских трусиках.

Мы с грохотом вылетели из клуба на улицу. Я слепо бежал за Сильви, ориентируясь на стук каблуков, пока не убедился, что погони нет. Я встал, наклонившись вперед, обхватив руками колени, глубоко вдыхая ночной воздух, и думал, смогу ли я когда-нибудь отдышаться. Сильви услышала, что я остановился. Она обернулась, засмеялась, словно сирена, и бросилась прочь, стуча каблуками по тротуару. Я сделал глубокий вдох и побежал, но уже не от Бодо. Сильви свернула с главной улицы в темный переулок, и я бросился за ней, вовлеченный в охоту.

На мгновенье мне показалось, что я свернул не туда. Улочка выглядела пустынной. Тут Сильви засмеялась, и я увидел ее под козырьком магазина. Ее улыбка сверкнула в темноте, и я вспомнил слова толстяка.

– Ты защищал мою честь, Уильям, – сказала она, поддразнивая.

– Она того стоит?

– Так подойди и узнаешь. – Ее голос звучал на октаву ниже.

Я медленно шел по переулку, пока мы не оказались лицом к лицу. Мгновенье мы смотрели друг на друга, я мягко взял ее за бедра, и мы слились в поцелуе, сначала нежном, а затем страстном. Я оторвался от ее губ, целуя шею и плечи, чувствуя, как теплая рука гладит мою спину под пиджаком. Сильви плотно прижалась ко мне бедром, вызывая эрекцию.

– А что с твоим парнем?

Она сунула руку мне в пах:

– С этим парнем?

– Твоим дядей, или кто он там.

Я покрывал поцелуями ее шею, не понимая, зачем отговариваюсь.

– Не волнуйся о Диксе. Он уже бывал в передрягах. Справится.

Я не понял, о чем она, но Сильви опустила руку к ширинке, и мысли о Диксе отошли на задний план. Ее пальцы скользнули в брюки и выпустили на волю то, что ткань безуспешно пыталась сдержать. Я расстегнул ее платье, оголив маленькие округлые груди, мягкие и упругие одновременно. Я наклонил голову, и она выгнула спину, подставляясь моим губам, но ни на секунду не отпуская бедра. Я запустил руки под платье, стягивая с нее колготки, не боясь порвать.

– Трахни меня, – прошептала Сильви.

Я прижал ее к стене, стаскивая трусики, чувствуя ее влагу.

– Все хорошо? – спросила она.

Что-то во мне сдвинулось.

– Черт, – прошептал я, проклиная ее за вопросы, но понимая, что она лишь предвосхитила мой обычный финал. Сильви начала работать рукой в надежде вернуть меня к жизни, но все бесполезно. Я оттолкнул ее грубее, чем хотел, и она налетела на дверь.

– Извини.

В темноте мой голос прозвучал резко.

– Все нормально, – Сильви потерла ушибленную голову и стала застегивать платье. – Бывает.

– Тебе больно?

– Все равно завтра без головы встану.

– Я не хотел.

– Уильям, все нормально. Ты нечаянно.

Я отвернулся; мы поправляли одежду со стыдливостью, нелепой после недавней сцены. В проулке послышались голоса, я увидел парочку подростков и понял, насколько безумной была наша затея. Один из них, проходя мимо, сказал что-то Сильви, и она резко огрызнулась. Это напомнило мне Глазго.

– Что он сказал?

– Ничего.

– Какую-то пошлость?

Она не ответила, одергивая платье. Я порылся в своем скудном словаре в поисках оскорблений и бросил им вслед:

– Мудздики.

Парни оглянулись, крича что-то в ответ, но драку решили не затевать.

– Мудздик? Такого слова-то нет, – устало сказала Сильви.

– Они меня поняли.

– Не сомневаюсь.

Мы вернулись на главную улицу. Стеклянные рекламные короба светились на тротуаре, зазывая на распродажу в ближайшие магазины. Сумочки, драгоценности, обувь, детская одежда. Две головы на длиннющих шеях высокомерно улыбались красными ртами, сверкая голубыми и зелеными глазами. Да, у нас нет тел, но взгляните на наши дивные шляпки. Ради таких и тела не жалко.Интересно, кто-нибудь уже пытался разбить витрины и удрать с плакатами? Вдалеке я увидел освещенный прожекторами знак «Мерседес Бенц», он медленно вращался в ночном небе. За ним, как призыв к миру, полуразрушенный шпиль взорванного храма. Религия и торговля делят одно небо.

Впереди мы увидели стоянку такси – ряд белых «мерседесов» в ожидании клиентов. Мы подошли к первому в очереди, я открыл дверь и усадил Сильви.

– Тебя подбросить?

– Нет, я прогуляюсь. Как раз протрезвею, пока дойду до отеля.

Она поцеловала меня на прощание. Ее взгляд остекленел от усталости, вина и неслучившегося секса. Улыбка сверкнула в темном салоне такси.

– Ты в порядке?

– Не волнуйся.

– Увидимся завтра?

Я кивнул и захлопнул дверцу, не зная, видит ли она мое лицо в темноте улицы.

VII