Бермудские летчики

Малыш и кошка

Ночь только начиналась. Тёмные пальмы рядом с ангаром для ремонтных работ покачивали широченными листьями на верхушках.

Механик эскадрильи цепанул себе на голову наушники со встроенным mp3-плеером и под музыку начал организовывать починку. Марсель не менял подборку «рабочих» песен уже многие месяцы. Играл рок, что-то из старого и культового…

Программное обеспечение, любезно подогнанное инопланетными «сочувствующими», было установлено на аппарате, выглядевшим как гротескный шприц, наспех смонтированный из кубиков от детского конструктора.

Авиамеханик загрузил матрицы самолётов: сначала фиолетово-жёлтой «Амфибии», после – оранжево-серой «Казарки». Изображения появились на мониторе, можно начинать работу. Из «шприца» постепенно просачивалось рассеянное свечение, внеземная технология принялась за починку того, что глупые земные создания умудрились разгрохать в аварии.

Пока гиперболоид инженера Марселя медленно восстанавливал самолёты, сам чернокожий авиатехник уселся рядом под лампочкой полистать журнал «Визг колёс», изобилующий фотографиями полуобнажённых красавиц на фоне новинок международного автопрома. Ему оставалось только проследить за процессом и выключить «реставратор» сразу после завершающей стадии (чтобы машина, не дай Бог, не приделала чего-нибудь лишнего).

Полностью успокоившись после недавних событий, кошка Турба заглянула в ангар, решив, наверное, проконтролировать ход ремонтных работ. Она увидела привычную картину: гаитянец сидел на соломенном стуле с журналом в руках и плеером в ушах, а инопланетный прибор восстановления выполнял программу, издавая слабый шелест в пространстве звуков…

Рок-музыка в плеере закончилась. Сказать по правде, песен там имелось не много. Ремонтный ангар утонул в тропической тишине. Марсель задремал.

Ему приснился сначала скалистый берег, шумные альбатросы и сушёная рыба на леске, похожая на выстиранную одежду. Ромбообразное светило неслось над полосой горизонта. Марсель вдруг осознал, что это и есть солнце. Раковое небо алело над его головой, а красные облака тянулись во все стороны розы ветров, перекручиваясь диковинным образом.

Потом линии ладоней авиамеханика приобрели небывалую запутанность, вокруг него разливались мангровые болота, гладкость столиков просто потрясала тех незнакомцев, которые находились друг с другом в помещении кафетерия. Их можно было встретить ещё и там, где запросто пьют водку со змеиной кровью.

Замутнённые стёкла, совиный ручей, череда дверей в полутьме коридора… Марселю снится город детства. Порт-о-Пренс. Ребятишки спешат к водам залива, любоваться на то, как солнце катится по склонам холмов, наполняя всю бухту лазурью. Маленький Марсель среди них.

Тётя Агата, склонившись над ним, задорно улыбается. И даёт племяннику игрушку – тряпичную куклу. Лучшую на острове.

У тёти Агаты дома к потолку приделаны многочисленные мешочки, внутри которых чего только нет. А ещё Марсель вспоминает тот свет чёрных свечей на церемонии, страшный такой свет. И тётя Агата там была, плясала с другими, пока отрезали голову петуху, брошенному в круг, который прочертили водой тётины помощники…

Однажды тётя Агата подарила малышу Марселю заветный амулет-мешочек. Сказала, что внутри масло из меч-травы, кусочек пястной кости альбатроса и несколько волосинок со спины летучей мыши. «Этот амулет защитит тебя от хворей, посланных взглядами недобрых людей, спасёт от призраков, окажись ты ночью вне дома, да и вообще будет всегда помогать…»

Мальчик не расставался с заговорённым мешочком.

А кукла-игрушка ему тоже нравилась, но при этом как бы пугала своего владельца. В ней ощущалась чёрная сила, способная обрушить на любого какой-то ритуальный ужас. Зачем только тётя подарила её Марселю?

Когда прошло много недель, и странная игрушка стала надоедать мальчику, он спрятал её в нижнем ящике комода. Но поздним вечером, ложась спать, Марсель захотел проверить игрушку, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Вероятно, тряпичная кукла просто заскучала: в ящике не было ничего.

Озадаченный мальчик решил найти пропавший подарок тёти, где бы тот не находился. Он обыскал всю комнату, однако не обнаружил вуду-куклу. А ведь взять её никто не мог. Не ушла же она сама куда-то, не сбежала от владельца…

Марсель вдруг понимает, что он сам и есть эта кукла. Даже больше – она его душа . Его фантомное «содержимое» плоти.

За окном из непроглядной ночи без звёзд возникает ожившая игрушка, которая смотрит на мальчика пуговичными глазками. Затем превращается в угольно-чёрную кошку и прыгает сквозь не застеклённый проём прямиком малышу на лицо…

Марсель проснулся оттого, что Турбулентность вскочила ему на колени. Растревоженный ушедшим сном, он заглянул в спокойные глаза Турбы и, ухмыльнувшись себе в бороду, погладил живой талисман эскадрильи. Поток воспоминаний перестал хлестать, кошмары вуду остались там, где им положено быть – в далёком прошлом, в темноте памяти.

Механик, посматривая за молекулярным реконструированием, принялся убаюкивать проказницу кошку.

Вдали от базы