Бермудский треугольник черной вдовы

– Значит, так, – завел Троянов, когда все члены бригады и Иван оказались за одним столом. – Докладываю. Участковый Вадим Глебович Кузнецов спустя полгода после событий в Гуськове пошел на повышение, перевелся в Москву, получил очередное звание, служебную квартиру, работал в районном отделении и через пять лет погиб в перестрелке. Кузнецов участвовал в облаве, бандит вышел прямо на него, и ба-бах. Семьи Вадим не завел. Начальник отделения милиции Собакин служил в Конакове еще десять лет, умер от инфаркта. Но вот интересный момент. Его дочь Лариса через год после тех событий поступила в МГИМО, окончила вуз с отличием, была отправлена на стажировку в Англию, там встретила Гарри Кэмпбелла и сейчас счастливо живет в Йоркшире с мужем и двумя дочками. А теперь ответьте, может ли девочка, ходившая в школу в селе Гуськове, с папой – простым ментом, сдать экзамены в МГИМО? Учтите, что у Ларисы в аттестате стояли троечки.

– Сомнительно, – прогудел Иван Никифорович, – в этот институт конкурс не ребят, а родителей. Простой абитуриент может пройти горнило, лишь продемонстрировав безупречные знания. Троечницу сразу срежут.

Глеб Валерьянович сложил на груди руки:

– Что-то мне подсказывает, что Собакину пообещали: твоя дочка окончит МГИМО, а ты нам за это кое-что сделаешь. И с Кузнецовым все странно. Простому деревенскому участковому, который между селами на старом мопеде катается, нереально перейти на работу в Москву и уж совсем из области фантастики получить в столице служебную квартиру. Кто-то Вадиму Глебовичу поворожил, и этот «кто-то» обладал солидным весом и обширными связями.

Троянов тронул мышку:

– Еду дальше. С кадрами в городе Конаково в то время негусто было. Тела Геннадия Волкова и Федора Лазарева поместили в морг. Эксперт там работал один, занятый по уши. Он отложил вскрытие подростков до утра. Вам доложить, как в те годы выглядело трупохранилище при единственной больнице города Конаково? Небось ветхий дом, построенный при царе Горохе. В ту же ночь морг сгорел.

– Сгорел? – повторила я.

– Да, – подтвердил Роберт, – полыхало, похоже, здорово, огонь сильно повредил тела Федора и Геннадия. Короче, криминалисту там нечего было делать. Результатов вскрытия нет. Затеяли расследование, нашли виновного, какого-то санитара-алкоголика, якобы он напился, закурил, заснул, непогасшая сигарета упала… Классика жанра.

– Слов нет, – развел руками Борцов, – но даже сильно обгоревшее тело можно исследовать и кое-что выяснить.

– Ага, – хмыкнул Троянов, – только этого не сделали. Трупы превратились в пепел.

– Это невозможно, – заспорил Борцов, – температура бытового пожара…

– Глеб Валерьянович, – сказал босс, – они сгорели. Роберт, там случайно нигде нет упоминаний, в каком месте отдыхали Игорь Семенович и Франциска Яновна?

Меня удивил вопрос шефа, а Троянов уставился в ноутбук.

– Венгрия, город, название которого я, хоть убейте, произнести не могу. Ды… не… шди… дье…

– Дьенешдиаш, побережье озера Балатон, – вдруг сказал Иван Никифорович, – очень красивое место, окруженное Кейстхейскими горами.

– Шеф, откуда вы все знаете? – поразился Жданов.

– Много читаю, – улыбнулся начальник.

– Они там в каком-то санатории жили, – дополнил Роберт. – Родителям сообщили, что случилось. Те срочно отправились в Москву. Игорю Семеновичу стало плохо в самолете, в Шереметьеве вызвали «Скорую», Волкова увезли в больницу. Франциска Яновна перенесла полет, но, думаю, она находилась в таком состоянии, что не могла рассуждать здраво. Старший Волков скончался в клинике через неделю, Франциска прожила несколько лет, потом умерла от онкологии, бабушка тоже на тот свет ушла. Людмила окончила школу с золотой медалью, поступила в медицинский. Сейчас она успешный гомеопат, пошла по стопам матери. Но не это самое интересное, Людмила замужем, и кто у нас супруг?

Троянов сделал паузу.

– Говори, – велела я.

– Максим Константинович Валеев, – торжественно заявил Роберт, – из первой десятки бизнесменов списка Форбс, владелец фабрик-заводов, домов-пароходов. Людмила осчастливила супруга рождением троих сыновей, они на свет один за другим появились, первый вылупился спустя год после свадьбы, которую отмечали в Париже, в Версале.

– Круто, – вздохнула молчавшая до сих пор Антонина, – наверное, красивая церемония получилась.

– Да вы дальше слушайте, – потер ладони Троянов. – У супругов нехилая разница в возрасте – двадцать лет. Под венец Мила пошла спустя неделю после восемнадцатилетия, Франциска успела выдать дочку замуж, наверное, понимала, что ей недолго осталось, вот и хотела пристроить Милу в хорошие руки. Первый мальчик появился аккурат через год, второй и третий тоже не задержались. В начале двухтысячных Людмила стала многодетной мамой и врачом с дипломом.

– Молодец, – отметила Тоня, – все успела. Хотя, имея такого мужа, можно двенадцать ребяток родить и в пяти вузах отучиться. Небось у Милы сто нянек было. Надо поговорить с ней.

– Хорошая идея, – одобрил Роберт, – но что мы ей скажем?