Бермудский треугольник черной вдовы

– Садитесь скорей, – велела Ирина Леонидовна, входя в столовую с высокой емкостью в руках, – не хочу, чтобы омлет Ньютона опал. Танюша, ваша тарелка слева.

Глава 14

Я уселась на указанное место и растерялась. Не надо считать меня невоспитанной особой, которая всю жизнь ест на газете неочищенную селедку. Я умею пользоваться столовыми приборами, знаю, что рыбу режут особым ножом, а суп нельзя пить из тарелки, для употребления его человечество в незапамятные времена изобрело ложки, но сейчас передо мной находились странные столовые приборы: железный крючок с деревянной ручкой и нечто, напоминающее помесь ложки с вилкой: на конце длинной ручки красовалась небольшая черпалочка, а над ней были прикреплены зубья.

Ирина водрузила принесенную кастрюльку в центр стола, провела рукой по ее бокам, кухонная утварь развались на две части. Я увидела светло-желтый высокий столб с темно-коричневой верхушкой.

Иван захлопал в ладоши:

– Мама!

– Гав-гав-гав, – пролаяла из-под стола собака.

– Ваня, тише, – велела Ирина и чихнула, – омлет может обвалиться от шума.

– Извини, не сдержался, – потер ладони шеф, – Ньютон сегодня выглядит потрясающе.

– Надеюсь, и на вкус он ничего, – протянула его мать и постучала ладонью по спинке стула.

– Гав-гав-гав, – снова донеслось из-под скатерти.

Хозяйка чихнула.

– Таня, у тебя в сумке собака? – поинтересовался Иван.

Я удивилась:

– Нет. Думала, у вас живет собачка.

– У мамы аллергия на шерсть, – пояснил Иван.

– Апчхи, – издала Ирина, – апчхи. И кто тогда лает?

Мы переглянулись.

– Телевизор! – вдруг засмеялась хозяйка. – Он на кухне включен.

Иван встал.

– Нет-нет, – возразила его мать, – сначала надо съесть омлет. Ну я-то хороша! Начала чихать даже на звук лая. Вот оно, действие психосоматики. Уши слышат гавканье, мозг командует: аллергия. И… апчхи, апчхи.

Посмеиваясь над собой, дама ловко ввинтила в верх незнакомого мне яства нечто похоже на колпачок, сделала вращательное движение, вытащила кусок омлета, быстро подхватила его лопаткой и перенесла в мою тарелку.

– Испечь «Ньютон» искусство, но разрезать его еще труднее, – отметила я, разглядывая кусок, по форме напоминающий цилиндр.

– В принципе ничего сложного, – сказала Рина, – нужен специальный нож, вот он, смахивает на гаситель. Обычным лезвием резать нельзя, омлет мигом осядет. Но блюдо непростое. Сначала «Ньютон» у меня не поднимался, затем исправно рос в духовке, но падал, когда его оттуда вытаскивали. Когда я научилась справляться и с этой проблемой, возникла новая: разрезания. Но сейчас руки действуют автоматически, попробуйте, Танечка.

Я глянула на Ивана, увидела, что шеф взял вилко-ложку, подцепил ею кусок омлета, и быстро повторила его действия. Когда металлическая конструкция очутилась во рту, я попыталась снять с нее угощение и поняла, что сделать это невозможно. При зачерпывании пористая воздушная масса легко проникла сквозь частые зубья на ложечку, но теперь омлет категорически не желал покидать «домик». Держа симбиоз двух столовых приборов во рту, я тщетно пыталась соскрести с него языком еду, но, увы и ах, успеха не достигла.

А вот Иван быстро и ловко расправлялся с содержимым своей тарелки. Ирина Леонидовна посмотрела на сына.

– Ванюша, неужели тебе удобно пользоваться лефелегабелем? Я предпочитаю хакен.

С этими словами Ирина воткнула в кусок на тарелке крючкообразную палочку, навертела на нее омлет и отправила в рот.

Из глубины памяти всплыли обрывки знаний немецкого языка, полученные троечницей Сергеевой в школе. Вроде ложка на басурманском языке – лефель, вилка – габель, а хакен – крючок. Вот какой артикль – дер, ди или дас надо перед ними ставить – не спрашивайте. Значит «лефелегабель» – это объединение ложки и вилки.

– Танечка, вам нравится? – поинтересовалась хозяйка.

Неприлично мычать в ответ, но еще хуже вытащить изо рта набитую омлетом конструкцию. Я кивнула.

– И вам тоже удобнее с лефелегабелем, – протянула Ирина. – Конечно, классический прибор, придуманный самим Ньютоном, наиболее правилен при этой трапезе. А я беру изобретенный в двадцатом веке хакен. Лень нажимать постоянно на кнопку: открой решетку, закрой решетку. Великих ругать нельзя, но Исаак явно чего-то недодумал.

Услышав слово «кнопка», я обрадовалась и начала аккуратно ощупывать пальцами ручку прибора, нашла бугорок, нажала на него… и железные прутики исчезли. Я подпрыгнула от радости, мой стул сдвинулся, и послышался громкий стук.

– Мяу-мяу-мяу, – пронзительно заныла кошка.

– Надо же, программа по телевизору еще не закончилась, – удивилась хозяйка.

Я проглотила омлет, не ощутив его вкуса, снова нажала на пупочку, прутики вернулись в исходную позицию. Ура! Лефелегабель укрощен, пользоваться им проще простого. Чик – закрыто, набираем еду, кладет ложко-вилку в рот, опять давим на кнопочку…

Иван начал наливать матери в бокал минеральную воду и случайно задел его горлышком.

– Дзынь, – громко пропел хрусталь.

– Гав-гав-гав. Мяу-мяу-мяу, – хором взвыли животные.

– Апчхи! – на сей раз не деликатно, а оглушительно громко чихнула Ирина. – Апчхи!