Бьёрн Магнуссон

Вальбурга без труда вскрыла защиту в кабинете мужа и проникла внутрь. Зажгла «Люмус» на кончике палочки, села в кресло и стала по очереди выдвигать ящики стола. Что искать, она не представляла, но мысли об измене Ориона не давали ей покоя. Один из ящиков оказался немного короче, чем остальные. Вальбурга осторожно потыкала пальцем заднюю панель и, найдя место, за которое можно зацепиться, решительно дёрнула её на себя. Секретная заслонка вырвалась из пазов, и за ней обнаружились ряды маленьких флакончиков со светящейся жидкостью внутри. Там же находился дневник в жёлтой кожаной обложке.

Вальбурга осторожно раскрыла его и внимательно вчиталась в записи. Номера и даты в тексте соответствовали этикеткам на флаконах. Становилось понятно, что таким образом Орион хранил воспоминания о каких-то важных событиях своей жизни. Взмахом палочки Вальбурга немедленно призвала «Омут памяти» и вылила в чашу первый попавшийся флакончик за интересующий её период. Подождав, пока магия устройства сработает, она опустила голову в чашу.

Только на пятом флаконе с воспоминаниями мужа Вальбурга наткнулась на то, что искала. Она наконец увидела любовницу Ориона, узнала, как её зовут и где та живёт. У развратной блондинки с грубоватыми чертами лица, которые, по мнению Вальбурги, были изуродованы дешёвым макияжем, имелась съёмная квартира в Париже и ещё одна в Лондоне, купленная Орионом.

«Я ему, значит, верила, а он тут целое любовное гнёздышко приобрёл для этой коровы!» — вспыхнули яростью глаза Вальбурги.

На следующий день она приехала к нужному дому и стала ждать, когда Скитер выйдет на улицу. Та вышла из подъезда и спокойно направилась к остановке, видимо, собираясь ехать на работу. Вальбурга стиснула палочку и двинулась ей наперерез. По её расчётам, они должны были встретиться возле маленького сквера. Так и случилось. Блондинка не успела среагировать, как Вальбурга тут же её заколдовала. Она самодовольно подумала, что нисколько не растеряла навыков колдовства. Затащив жертву в сквер, Вальбурга начала потрошить память Скитер, но не нашла никаких подтверждений измены Ориона. «Мерзавец стёр дуре воспоминания о себе!» — вызверилась Вальбурга и неожиданно для себя с размаху влепила блондинке пощёчину.

Что делать дальше, она не знала, но решила наказать эту вульгарную простушку посильней. Поэтому, мстительно прищурившись, Вальбурга наложила на неё страшное проклятье из библиотеки Блэков. Из-за него Скитер больше никогда не будет детей.

«Никаких тебе бастардов Блэк, милочка. Теперь ты сухая ветка... навсегда!..» — зло прошипела Вальбурга в бессмысленные глаза блондинки и трансгрессировала домой. Вернувшись на «Гриммо, 12», женщина налила себе вина́ и вновь с болезненным мазохизмом стала пересматривать любовные похождения мужа. Как оказалось, блондинка была далеко не единственной пассией Ориона.

«Может, он и сейчас с кем-то развлекается, кобель!» — Как и остальным Блэкам, Вальбурге нужно было совсем немного, чтобы рухнуть в состояние неконтролируемой ярости.

«Если ты убьёшь Ориона, магия тебя накажет, он же глава рода», — последние бастионы здравого смысла таяли, словно масло на раскалённой сковороде. Идея прикончить сластолюбца получала всё большее одобрение в сердце Вальбурги.

«Значит, с другими бабами ты вон какой герой, а на меня у тебя времени не было?» — закипала в душе́ злость. Вино показалось горьким, и она, размахнувшись, швырнула полупустую бутылку в стеклянную дверцу шкафа.

Когда Орион вернулся домой, Вальбурга окончательно потеряла самообладание. Услышав его лёгкие шаги, она крепче стиснула в руке палочку и направила её на входную дверь. Как только Орион вошёл в кабинет и зажёг свет, в него сразу же прилетела «Авада Кедавра».

Дом содрогнулся, Вальбурга заорала от боли и мгновенно свалилась на пол, потеряв сознание. В кабинете с хлопко́м появился взволнованный Кричер, увидел труп лорда и завыл от ужаса. Почувствовав, что хозяйка жива, хоть и без сознания, он перенёс её магией на диван и, стиснув уши в лапках, стал биться головой об пол.

Кричер видел, как страшное проклятье расползается по ауре женщины подобно плесени по протухшему сыру. «Хозяюшка Вальбурга теперь предательница крови!» — Из глаз домовика хлынули слёзы, и он заскулил, ещё сильнее ударяясь головой об пол. Затем Кричер трансгрессировал на кухню и в истерике стал прижигать уши печной дверцей. Боль и запах палёной шкуры немного отвлекли его от ужаса, который когтистой лапой стискивал маленькое сердце домовика. Он чувствовал, как в этот самый момент поместья рода Блэк впадают в спячку, развоплощаются остальные домовики, а родовой алтарь на «Гриммо, 12» почти перестаёт излучать магию. От гибели род Блэков отделял один маленький шаг. Только то, что Сириус был выжжен с гобелена, но остался привязан к источнику, помогло Блэкам избежать печальной участи забытых родов.