Бьерн. Том 3

— Значит, та магия, что есть сейчас, полностью исчезнет? А как же алхимия?

— Не будет рун, не смогут вложить какое-либо воздействие в раствор. Всё обучение магии сводится к повторению рун и их сочетаний. И как следующий этап, осуществление воздействий уже самостоятельно. Не будет этого, останутся только попытки повторить воздействие эффектов скверны.

Она поморщилась и, покачав головой, добавила:

— Это не магия. Просто крохоборство.

— Почему слабеют руны? Они же на тебя завязаны? Ты тоже слабеешь?

— Прежде всего, они были выжжены в магическом эфире, окружающем нас. Я всегда была просто его проявлением. Как и все мы.

— Вот почему скверна, а не попытка возродить магию даже в таком виде, да? Это не имеет будущего?

— Так я считала, пока не появился ты, — кивнула бывшая богиня.

— Что же тебя так воодушевило? — поднял бровь.

Она усмехнулась, и с сильным акцентом произнесла на русском:

— Розетки.

Я замер, осмысляя сказанное, а она, тем временем, усмехнувшись, разъяснила свою мысль:

— Ты ведь, наверное, и не понял. Сама концепция подачи силы в каждый дом, её хранение и использование подобным образом… Пока я не разобралась, что вы не используете магию, считала, будто построили систему передачи маны на весь город. Когда возможность восполнить её для артефактов есть везде.

— Для этого надо знать, какой из дешёвых материалов проводит силу лучше всего. Но, как мне кажется, сделать подобное можно. А с учётом того, что для выделения из кристалла маны обратно, нужно приложить просто много энергии… Да совместить это с электростанциями…

— Э-лек-три-чес-тво, — по слогам произнесла она. — Вот основа всего, что я видела, так?

— В быту, во многом, так и есть. Хотя самодвижущиеся экипажи работают на земляном масле. Правда, есть и электрические машины, но энергия для них берётся, в основном, из сжигания всего подряд. Но есть и более сложные системы получения энергии, конечно.

— И оружие.

— В первую очередь, — согласился я.

— И кое-что ты уже принёс в наш мир.

— Не я, так другой. Идея лежит на поверхности. А ещё по поводу рун, то исходя из твоей логики, они уже не должны были работать. Значит, есть что-то ещё, позволяющее им существовать. Так что, богиня, скажи, насколько вам была важна вера людей?

— Она двигала магические потоки, изначально сформировавшие нас, — поморщилась она. — Многие не любят об этом вспоминать, и даже искренне считают наоборот, но мы появились позже, чем разумные.

— Да вас и не было, пока люди не развились, чтобы начать строить идолов, овладеть огнём и началами магии, — хмыкнул я, вспоминая те картины, что видел у неё в памяти.

— Бог охоты и грозы, который потом стал главой «пантеона», считал, что он появился раньше людей, — криво усмехнулась Фиона.

— Так может и руны стали слабеть, потому что стало мало магов?

— Скорее всего, всё вместе.

— Значит, если магов станет опять много, и получится создать сеть передачи силы, не затухающей ни на секунду, то и руны могут опять работать? Или, по крайней мере, перестать ослабляться.

— До тебя не считала подобное выполнимым. Сейчас? Не знаю. Даже не представляла, что вероятно такое огромное население в мире. Возможно и так, этого хватит поддерживать руны. Ты предлагаешь учить магии совсем всех?

— Как у нас, преподавание в школе. Всех учили музыке и рисованию, но музыкантами и художниками, однако, становились не все.

— Да… Всеобщее образование… Победа голода, одна из основных проблем людей — ожирение. Знаю, что не врёшь, но в голове не помещается.

— Другое общество, другие проблемы. Хотя начинали мы ровно также, пусть и без всякой нечеловеческой живности. И магии.

Она немного помолчала и задумчиво спросила:

— Как думаешь, спустя сколько лет наш мир дорастёт до подобного?

Я почесал в затылке, раздумывая. С одной стороны, очень много сил образованных людей тратится на магию. Но она же и продвинула некоторые области, вроде химии, очень далеко. Да те же знания о наличии микроорганизмов, оставшиеся от старых времён, это не средневековье. И если начнут использовать все знания, что накопили, в практической плоскости технологий…

— Сам? Лет двести-триста. Возможно и быстрее. Я ввёл в обиход тип пороха, который отстоит от того времени, где я родился, немногим более, чем сотню лет, а оружие лучше всего подстёгивает прогресс.

Она поморщилась, но, кивнув своим мыслям, уточнила:

— А не сам? Если ты сможешь придумать ещё что-то?

— Даже не нужно изобретать. Достаточно экономических и социальных условий, и использования того, что вы уже придумали. Оружие тянет за собой добычу и обработку металлов, порох — химию. Что-то из этих дисциплин, наверное, вспомню, когда увижу сами процессы. И найдутся люди, которые будут меня слушать и тратить кучу времени на попытки это воспроизвести. Хотя, как мне кажется, мои знания не главное.

— А что же? — приподняла она бровь.

Я пожал плечами:

— Вводим всеобщее образование, систему высших и специальных учебных заведений. И уже через пятьдесят лет ты не узнаешь мир вокруг. Если систематизировать ваши знания и разложить их на тысячи областей и миллионы человек, то всё будет очень быстро.