Бернадот

При окончательном согласовании шведско-английского документа столкнулись две диаметрально противоположные позиции: Карл Юхан, ссылаясь на текст шведско-русского договора, настаивал на том, чтобы Норвегия была уступлена Швеции до её вступления в войну с Наполеоном, в то время как Хоуп и Торнтон, выполняя инструкции Кастлри, говорили о том, что вопрос о Норвегии должен был быть решён после войны. Нашли компромисс: Англия присоединилась к шведско-русскому договору и обязалась оказать Швеции военную поддержку в приобретении Норвегии, в то время как Швеция обязывалась выставить в Германии 30-тысячную армию «для прямой операции против общего врага обеих высокодогова- ривающихся сторон». Такая формулировка основного документа позволяла, как мы увидим далее, каждой «высокодоговорившейся стороне » по-своему трактовать щекотливый вопрос о Норвегии.

Т. Хёйер пишет, что к марту 1813 года в русском лагере окончательно сформировалось благожелательное отношение к Дании и охлаждение к норвежскому плану Швеции. Судя по всему, царь Александр стал испытывать сожаление по поводу данных им в Обо Карлу Юхану обещаний и стал подумывать о том, чтобы каким-то образом повлиять на его позицию в соответствии с пожеланиями Австрии. Но в это время пришло известие о том, что наследный принц Швеции дал обещание Хоупу принять участие в военных действиях в Германии. В окружении царя этот шаг расценили как желание шведов объединить свои усилия с главными силами коалиции, и Александр I дал своим дипломатам указание никаких демаршей в отношении Стокгольма не осуществлять. Нужно было теперь сосредоточиться на привлечении в коалицию Дании, и в Копенгаген послали князя Долгорукого147.

Миссия Долгорукого в отношении Дании не только провалилась, но едва не стоила коалиции потери Швеции. В вербальной ноте, которую князь должен был вручить датскому королю, говорилось о том, что по согласию Швеции и Англии решение вопроса о Норвегии откладывалось на более благоприятное для этого время. В устной же беседе с Фредериком VI русский дипломат заявил, что норвежский вопрос исключался из дискуссии вообще. Поскольку текст данной Долгорукому инструкции до сих пор так и не найден, Т. Хёйер полагает, что её не было вообще, и князь, действуя на основании полученных от Румянцева и царя устных указаний, допустил непростительную оплошность при их выполнении. В намерения же самого царя, считает историк, входил лишь отрыв Дании от союза с Наполеоном и ничего больше. Не исключено, что царь надеялся на то, что быстрым выходом из союза с Францией Дания настолько укрепит свои позиции, что Швеция откажется от своих претензий на Норвегию. С учётом позиций Австрии и Англии в этом вопросе России не было никакой необходимости в том, чтобы открыто нарушить данные шведам обещания.

В русском лагере были чрезвычайно озабочены развитием событий в Скандинавии. С одной стороны, русские были благодарны Карлу Юхану за его позицию в 1812 году, а с другой, сожалели, что за его благосклонность пришлось заплатить так дорого. К тому же у них не было никакого желания из-за шведов портить отношения с австрийцами и англичанами, которые датские интересы принимали так же близко к сердцу. Поэтому царь и его советники решили тянуть время, которое должно было неизбежно сыграть на руку датчанам.

Но разразился скандал. У датчан, а вернее, у их короля, не хватило мужества резко порвать с французами, что, по всей видимости, позволило бы им сохранить за собой Норвегию. Но постепенно Копенгаген стал выходить из-под влияния Парижа, и к маю 1813 года датские части втянулись в открытые бои с французами. Дело закончилось, однако, полной катастрофой для Дании, поскольку их «мятеж» был подавлен французской армией.

Ещё более тяжёлыми последствия «долгоруковской дипломатии » оказались для Швеции. Стокгольм разорвал отношения с Копенгагеном и потребовал того же от Петербурга. Кроме того, Карл Юхан настоял на отзыве Долгорукого из Дании. Царь был вынужден выполнить все эти требования, но горького разочарования Карла Юхана, вызванного всей этой историей, Александру I погасить не удалось. Хуже всего было то, что она подрывала и без того неустойчивое положение наследника трона, поскольку дала антирусской и профранцузской партии в Швеции дополнительный повод для хлёстких заявлений о ненадёжности и коварности русских варваров.

И Карл Юхан, то ли повинуясь своему горячему темпераменту, то ли идя на поводу у врагов России, предпринял ряд шагов, недостойных его положения и враждебных России. Он, к примеру, стал угрожать ей поднятием восстания в Финляндии и Польше, послал своих эмиссаров к туркам и стал науськивать их на русских, он завёл возню по сколачиванию новой коалиции без участия России. Отношения Швеции с Россией накануне решительных действий против Наполеона достигли своей низшей точки.

В ВОЙНЕ С НАПОЛЕОНОМ

Идея выше факта.

Бальзак