Бернадот

Эта литература по вышеуказанным причинам тоже не избежала тенденциозности, поскольку с самого начала основывалась на мемуарах и документах самого Бернадота, а как доказали непредвзятые историки (Н. Форселль и др.), бывший наполеоновский маршал, а потом король Швеции обращался с ними достаточно произвольно.

Вышедшие на рубеже XIX и XX столетий биографии шведских авторов являлись компиляциями уже изданных ранее книг

и трудов французских, шведских и немецких историков — компиляциями более (А. Блумберг) или менее (Г. Сведерус) удачными. Двадцатое столетие и наше время стали периодом детального и углубленного разбора накопившихся материалов, открытий и непредвзятого подхода к уже имеющимся фактам биографии. Основополагающим и наиболее полным трудом в этой области несомненно является двухомник Т.-Т. Хёйера, изданный в 1939—1944 гг. Сам Т.-Т. Хёйер наилучшей биографией Бернадота считает трёхтомник английского историка-любителя сэра Д.-П. Бартона.

Интересно отметить, что многие шведские биографы сосредотачивают основное внимание на «докоролевском» периоде жизни Бернадота и мало останавливаются на не менее интересном периоде его жизни с 1818 по 1844 год. Возможно, одной из причин тому является предубеждённость шведов по отношению к прорусской политике Карла XIV Юхана, вопреки шведской традиции сделавшего в новой шведской истории ставку не на противостояние с Россией, а на сотрудничество с нею. Само воцарение наполеоновского маршала и укрепление его на шведском троне прошло не без участия русской дипломатии и разведки, и к этим «неудобным» фактам шведы, по-видимому, обращаться не хотят и не любят. Естественно, что именно этой стороне биографии Карла XIV Юхана автор уделил самое пристальное внимание.

Чужеземец, прибывший в Швецию в предпенсионном возрасте, не знакомый ни с традициями шведов, ни с их языком, республиканец по своим прежним убеждениям, стал в конце своей жизни образцовым монархом и фактическим отцом шведской нации. Это поучительно и в наш век «развитой демократии» и «общечеловеческих ценностей».

Часть первая. ОТ СОЛДАТА ДО МАРШАЛА

Каждый французский солдат носит в своём ранце маршальский жезл.

Наполеон

ИСТОКИ И КОРНИ

Юность — время отваги.

Стенд алъ

Наш герой проделал длинный и извилистый путь, начав его из маленького французского городка По в живописной пиренейской провинции Беарн и закончив в королевском дворце в Стокгольме. В его жилах не было и капли голубой королевской крови, и ничто не предвещало, что его гасконскую гордую красивую голову однажды и так кстати украсит корона, принадлежавшая шведской династии Васа. В некоторм смысле он во многом походил на известных нам гасконцев Сирано де Бержерака и д’Артаньяна, отправившихся в Париж добывать славу и честь.

Все корни семьи Бернадотов по мужской линии находятся здесь, в Пиренеях, на границе Франции с Испанией. Прапрадед Жермэн де Бернадот в 1616 году женился на некоей Жуанду дё Пуэй. Приставка «дё » отнюдь не указывала на дворянское происхождение рода, а слова «Бернадот» и «Пуэй » были названиями дома, из которого он происходил. Прапрадед Пьер Бернадот, женатый на Маргалид де Барракер (1639), прадед Жан Бернадот (1649—1698), по профессии ткач, женатый первым браком (1670) на Мари дю Гранжер и вторым (1674) — на Мари де ла Баррер-Бертрандо, дед Жан Бернадот (1683—1760), портной, женатый на Мари де Лаплас, и отец Анри Бернадот (1711—1780), судебный исполнитель при сенешале1 в По, женатый на Жанне де Сен-Жан (1728—1809)2, дядя Жан Бернадот, тоже стряпчий, со своими детьми, — все они родились, жили, трудились и умирали в этом красивом маленьком городке по имени По, известном в те годы лишь тем, что в нём когда-то родился король Генрих IV Наваррский.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что все Берна- доты, принадлежавшие к простому слою ремесленников, стремились облагородить свою кровь браками с представительницами дворянских семей. Впрочем, как пишет современный шведский биограф Бернадотов Ларе У. Лагерквист, дворянская приставка «де» и у матери нашего героя носила чисто декоративный характер, потому что она никогда дворянкой не была.

У стряпчего3 Анри Бернадота было пятеро детей, из которых только трое — два сына и дочь — достигли взрослого возраста. Из выживших старшим был сын Жан Евангелист (1756) потом шла дочь Мари (1759), а последним шёл наш герой Жан Поль Батист, родившийся 26 января 1763 года4. Последыш родился таким хилым, что никто не предполагал, что он останется в живых, а потому местный священник Поэйдаван поспешил окрестить его уже на следующий день. Бросается в глаза, что родители Анри и Мари Бернадоты, вероятно, питали какую-то слабость к библейским героям и, чтобы отличить одного Жана от другого, присвоили им вторые имена в честь Иоанна Евангелиста (Богослова) и Иоанна Крестителя5. Оба Жана на почве богословия или обращения язычников в христианскую веру не прославились, но один из них стал потом не менее известным, чем его прообраз.