Бернадот

В день прибытия этого пламенного шведского патриота в Париж посол Лагербьельке, молодой бонвиван, прогуливался с императором по дорожкам парка в Сен-Клу и информировал его о содержании письма Карла XIII, только что доставленного графом Фабианом Вреде. Наполеон высказал мнение, что лучшей кандидатурой на вакантное место шведского кронпринца мог бы всё-таки стать король Дании. Это как нельзя лучше отвечало бы стратегии Наполеона и способствовало бы объединению скандинавских стран в одно королевство. Лагербьельке мягко возражал императору, высказывая сомнения в том, что шведы согласятся на такой вариант. Наполеон не настаивал, но через четыре дня отправил ответ Карлу XIII, в котором на роль кронпринца снова предлагал всё-таки Фредерика IV.

В тот самый день, 20 июня 1810 года, когда на улицах Стокгольма убивали графа Ферсена, лейтенант Мёрнер, сдав депешу шведскому послу Лагербьельке и убедившись, что дубликат послания его короля никому уже не нужен, отправился к своему давнему приятелю картографу Пьеру Лапье. Швед поделился с французом планами шведских военных, а потом они, якобы посвятив в дело ещё двух французских генералов — Гийемино (Guilleminot) и Филиппа-Анри де Гримуара111, — вчетвером стали перебирать французских маршалов и «примерять» их к шведскому трону. Посовещавшись, они обратились поначалу к Массене и Евгению Богарнэ, но те от такой чести решительно отказались. Тогда они остановили свой выбор на маршале Бернадоте и владетельном князе Понте-Корво, который как раз жил в Париже и был не у дел.

К.-О. Мёрнер стал искать путей подхода к князю и 22 июня обратился за помощью к генеральному консулу Швеции в Париже Элуфу Сигнёлю (Signeul). Генконсул обратился к генералу Гримуару, и тот, предварительно встретившись с лейтенантом и поговорив с ним, оказал ему содействие в устройстве аудиенции у князя Понте-Корво112. Мёрнер, заручившись рекомендациями Гримуара, 25 июня отправился к князю Понте-Корво. Во время беседы шведский лейтенант без всяких околичностей и обиняков предложил французскому маршалу выставить свою кандидатуру на выборах наследника шведского трона. Нашей стране, заявил Мёрнер, не нужен ни датчанин, ни русский, ни какой-либо ребёнок — Швеции нужен француз, известный своим умом, мужеством и ценимый как императором Наполеоном, так и королём Испании113. Естественно, вспомнил вдруг лейтенант, наследник должен быть протестантом.

Ситуация была невероятной, почти фантастической: бедный, никому не известный, невысокого роста, неказистый лейтенант- мальчишка из какой-то там Швеции предлагал статному, высокому и блестящему французскому маршалу, годившемуся ему в отцы, целое королевство! Мало сказать, что предложение до чрезвычайности удивило и поразило князя, поэтому первая его реакция была, мягко говоря, весьма осторожной. Безвыходное положение опального маршала, однако, помогло ему взглянуть на ситуацию более трезвыми глазами. В тот же день Понте-Корво проинформировал о контакте со шведом своего императора.

К.-О. Мёрнер отправился к графу Фабиану Вреде, у которого он когда-то служил адъютантом, и решил на всякий случай проконсультироваться с ним по поводу своего дерзкого визита к Понте-Корво. Консультация спецкурьера со спецпосланником закончилась тем, что последний от идеи лейтенанта пришёл в полный восторг. Ещё во время своей беседы с Наполеоном граф почувствовал, что император не был в большом восторге от выбора, который сделал Карл XIII, и 26 июня поспешил, со своей стороны, нанести князю визит.

На сей раз князь-маршал высказался более определённо: он успел проконсультироваться с Наполеоном и возражений от него против полученного предложения не получил. Император Франции первое время пребывал в недоумении: посол Лагербьельке о французском кандидате на шведский трон не сказал ему ни слова, граф Вреде — тоже! Поэтому Наполеон по-прежнему придерживался мнения, что лучше короля Дании на место наследного принца Швеции никто не подходил. Но это было до тех пор, пока на горизонте не показались другие кандидаты.

Во время беседы Вреде начал было перечислять препятствия на пути предполагаемого избрания Понте-Корво наследным шведским принцем: князь не был лютеранином, не владел шведским языком и находился в неприязненных отношениях с Наполеоном. На это Понте-Корво живо возразил, что с императором он находился в самых прекрасных отношениях (что, конечно, далеко не соответствовало действительности), что язык он выучит, а что касается религии, то с ней в стране Генриха IV никогда проблем не было114. Собеседники разошлись, вполне довольные результатами беседы.