Бернард Корнуолл

25

Бернард Корнуолл

СТЫЧКА СТРЕЛКА ШАРПА

Ричард Шарп и оборона реки Тормес, август 1812 года

- Добро пожаловать в Сан-Мигель, капитан, - сказал майор Таббз стоящему рядом офицеру, - Сан-Мигель, где слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение.

- Аминь в том. – добавил сзади Патрик Харпер.

Офицеры не обратили на его реплику никакого внимания. Все трое находились на валу небольшой крепостцы Сан-Мигель. Находящийся в превосходном расположении духа майор Таббз, щекастый пухлик, чей облик полностью соответствовал фамилии («Tubby»-коротконогий толстяк. Прим. пер.), круглыми кулачками отбивал на поверхности парапета ритм одному ему слышного марша. Собеседник майора был выше его на голову, худ и облачён в мундир стрелка, столь обильно уснащённый заплатами из бурой дерюги, что издалека походил на крестьянский кафтан. Кроме латаной-перелатаной куртки стрелок носил подшитые кожей рейтузы, некогда принадлежавшие полковнику наполеоновской гвардии, а на боку болтался тяжёлый кавалерийский палаш, этого самого полковника в своё время отправивший к праотцам.

- Тихая заводь, Шарп, - произнёс Таббз, - Нас некому побеспокоить.

- Рад слышать это, сэр.

- Французы убрались… - плавный жест, которым майор сопроводил свои слова, подразумевал, что французы просто растворились в воздухе, - Нам предстоит трудиться в благословенном Элизиуме. (Элизиум – в античной мифологии место, где блаженствуют умершие герои. Парижские Елисейские поля получили своё название после революции 1789 года именно в его честь. Прим. пер.)

Шарп понятия не имел, что это за Элизиум такой, но переспрашивать не собирался. И без того было понятно, что Элизиум – местечко неплохое, раз майор сравнил с ним залитый солнцем мирный ландшафт, открывающийся за речкой.

- Только вы, я, - воодушевлённо продолжал Таббз, - наши доблестные солдатики и в цейхгаузе достаточно вина, чтобы утопить целый фрегат…

-Аминь и в этом. – подытожил сержант Харпер.

Шарп повернулся к нему:

- Сержант, возьмите трёх надёжных ребят и все бутылки с пойлом перебейте к чёртовой матери.

- Э-э… Шарп! – воззвал к нему Таббз, глядя так, будто отказывался верить ушам своим, - Перебить бутылки?

Шарп посмотрел ему в глаза:

- Лягушатники убрались, сэр, но война пока не выиграна. Если отряд мусью покажется на том вон тракте, - он указал на юг, на дорогу, что вела к охраняемому их крепостцой мосту, - думаю, ни вам, ни мне не улыбается встретить их, имея за спиной в дымину пьяных стрелков, заливших зёнки настолько, что не могут даже зарядить винтовку…

Таббз опасливо уставился на юг, но среди пышных пажитей, рощ олив, виноградников, домиков с белёными стенами и полей, полных цветущих маков, никого не высмотрел.

- Там нет французов! – сообщил он.

- Ни единого, сэр. – поддакнул Харпер.

- Лягушатники, сэр, они и есть лягушатники, - настаивал Шарп, - Покуда хоть один из них топчет грешную землю, я бы не спешил клясться, что они здесь не появятся.

- Но бить бутылки, Шарп! – укорил Таббз, - Доброе вино, очень доброе вино, и, вне сомнения, чья-то частная собственность. Об этом вы подумали?

Он сердито сдвинул брови, но, видя, что его гримаса не произвела на стрелка желаемого впечатления, попробовал зайти с другого бока:

- Дверь-то в цейхгауз заперта, а? Разве этого не достаточно?

Шарп вздохнул:

- Не поручусь за ваших парней, сэр, но моих висячий замок едва ли задержит дольше, чем на полминуты. Сержант!

- Сэр?

- Бутылки вынести и бить на мосту, - мощёный камнем пол цейхгауза был заметно ниже уровня земли, и Шарп не желал давать своим бойцам шанс надраться, лакая выпивку по-собачьи, с карачек, - Живо!

Таббз испустил тяжкий вздох, однако перечить не осмелился. Он был интендантом, то есть человеком сугубо штатским, несмотря на шитый серебром синий мундир и чин майора. Люциус Таббз снабжал армию оружием и боеприпасами, сам пороху не нюхнув ни разу, тогда как темноволосый, исполосованный шрамами воин рядом с ним довольно повидал сражений на своём веку. Военную карьеру капитан Ричард Шарп начинал рядовым, и в офицеры смог выбиться лишь благодаря тому, что был хорош, пугающе хорош в ратном деле, и Люциус Таббз (хоть и не признался бы в том ни за какие коврижки) побаивался капитана Шарпа. Побаивался, пожалуй, даже больше, чем всех французов на свете.

- Сержант? – окликнул Таббз Харпера, нехотя спускающегося со стрелковой ступени, - А мы не можем сохранить пару-тройку бутылочек? Для медицинских целей?

Робко покосившись на Шарпа, Таббз пролепетал:

- Разве не учит нас Писание употреблять «…немного вина ради желудка твоего и частых твоих недугов»?

- Ну, ради моего желудка, так и быть, - чуть смягчился Шарп, - Две дюжины бутылок, сержант, занесёте ко мне в комнату

-Две дюжины, так точно, сэр! – быстро сказал Харпер, скатываясь по лестнице.