Берсерк забытого клана. Лаборанты Черного Приора

— Харахтеры? Дык, почитай под стать будут ихним родичам-лиходеям, — наш Бармалей подоспел со своим важным уточнением. — Порою, барин, проказничают-таки оные, да и похлеще, супротив тех мальчугангов-сорвиголов.

— У-гу, оно и видно, — подметил я, делая вывод и из своих наблюдений, пускай и не таких детальных и объёмных. — Та-а-ак, ну, а кто такой во-он тот парнишка, который недавно окно в гостинице Марка шайбою выставил? — я указал Сивому на своего старого знакомого, паренька-заводилу с Верхней Террасы. — Хмурый такой в паре идёт, — уточнил я. — А заодно поясни — кто с ним вторым будет.

— Дык, барин, то отпрыск нашего старого знакомца, Графа Даниэля, дюже пельмени с чебуреками полюбившего, значится, — пробасил Борислав. — Хороший малый, токма непоседа та ешшо! — здоровяка передёрнуло с проявлением непроизвольной волны дрожи. — Б-рр, это оную парочку э-ээ, значится, мы давеча по чердакам сыскивали, да сымали.

— Сидор Лукин и Арни Дефо, — Сивый озвучил имена двоих хмурых парней.

— А-га, с этими господами вроде тоже понятно, — я удовлетворился столь развёрнутым ответом и перешёл к следующей паре мокрых Юннатов. — Теперь поведайте мне о следующих напыщенных кавалерах, готовых подраться друг с другом хоть сию минуту.

Остапий углубился в изучение важных записей, что оказывается слегка затруднённым из-за верховой езды. А лицо Борислава посетило выражение самодовольства.

— Баре, дык, то Арсент Розенберг и Клаус Роттердам, — он опередил своего мелкого друга с ответной речью. — Такие же соперники, стало быть, как и ихние сурьёзные папеньки-вельможи, — добавил он важное примечание, основанное на личных наблюдениях, не иначе. — Хотя, сами-то отпрыски из семей уважаемых аристократов будут.

— Девчоночки, те самые, идущие следом — то Марсельеза Шеффилд и Эммануэль Бисмарк, — эстафету вновь перенял Сивый, без труда поняв алгоритм моих звучащих вопросов. — Довольно сносные молодые госпожи, коли не в компании с пацанвою, — уточнил он.

— А во-о-он тот, донельзя мрачный парень, коей единолично шагает — покамест личность для нас непонятная, тё-о-о-мная, — Борислав харизматично изобразил разочарование и развёл руки в стороны, временно отпустив повод коня.

Конь сразу дёрнулся в сторону, почуяв свободу в выборе направления и попытался отдалиться подальше от моего Братана.

Однако, твёрдая рука нашего Бармалея вовремя и жёстко пресекла порыв свободолюбивой животинки, красноречиво фыркнувшей из-за неудачного бегства от моего коня, и из-за недовольства поведением своего тяжеленого всадника.

— Позднее разберёмся, кто такой и откуда, — твёрдо заявил я, и внимательно, чуть по-иному, взглянул на одинокого паренька в облачённого в строгую одежду без особых изысков отделки.

За время не столь продолжительного общения мы успели прилично отдалиться от городских стен. Прошли около версты по насыпи главного северного тракта и свернули на неприметную дорогу, скоренько запетлявшую по лесному просёлку.

Сюда нас вывела Сибирская Амазонка, дабы выполнить мою просьбу с подбором места привала на берегу речки Польи.

Обувка молодых господ обзавелась грязевыми колодками, сильно мешающими ходьбе, отчего их и без того отвратительные настроения упали ниже плинтуса, и переросли в откровенную злость.

Не у всех, конечно же, но у большинства. Это уж точно. Вон, искрят, бросая злющие взгляды на нас, путешествующих верхом.

Хлесь!

Отодвинутая ветвь звонко хлестнула об рефлекторно выставленную руку и осыпала меня потоком холодных капель. Неприятно…

— От же, блин! Ть-фу! — я поморщился и эмоционально сплюнул.

В этот самый момент извилистая лесная дорожка вывела нас на небольшую прогалину, граничащую с отвесным обрывом.

Я вывесился в седле Братана, подошедшего к самому краю, и бросил взгляд вниз. Там, приблизительно метрах в десяти, и течёт сама речка Полья, на берегу коей мы и должны разбить лагерь.

Кстати, противоположный берег, в отличии от нашего, абсолютно нормальный на первый взгляд, имеющий массу отличных подходов к воде. Может есть смысл на него переправиться? Х-мм…

Я завершил ознакомительный осмотр, гадая о замыслах Скарлет, как нашего непосредственного проводника. А результатом скоротечных размышлений стало очевидное решение нагнать Амазонку с целью обсуждения её дальнейших планов.

Однако, колонна не остановилась, а уверенно продвинулась дальше. Здесь участок маршрута с прогалиной и крутым обрывом скоро закончился, а дорожка заметно сузилась и вновь углубилась в лесную чащу.

Начался монотонный сеанс нескончаемой схватки с мокрыми ветвями, осыпающими меня обильным каплепадом, сопряжённым с постоянной опасностью, грозящей выколоть глазки и расцарапать лица всех путешественников.

А про сплошную сырость всего на свете, возникающую во всех доступных и недоступных местах одежды и тела, я и думать не хочу.

М-да, уж, н-да уж! Х-мм… Про эту противную, чересчур слякотную гадость — я помалкиваю, подавая личностный пример стойкости характера Чёрного Приора, вкупе с непоколебимостью и незыблемым спокойствием духа!