Берсеркер

— Сестра Темешвар, все, кто находится в настоящий момент на борту этого корабля, являются нашими братьями, предвестниками Спасителя, хотя они еще не признаются в этом — даже самим себе. Однако факт остается фактом: Спаситель пришел, и эти люди, в отличие от наших титулованных вождей в Храме, узнали Его.

Элли не нашлась что ответить. Для нее данный при вступлении в общину обет лишь открывал путь наименьшего сопротивления, вера в Последнего Спасителя ей нужна была только потому, что все остальные убеждения и принципы перестали что-либо значить после того, что ей пришлось пережить и испытать в Тадже.

Но вера Мабучи была совершенно иной. Глаза дьякона, не отрывавшиеся от лица Элли, горели огнем исступленного восторга. Сталь стоял неподвижно, бесстрастно наблюдая за разговором.

— А ты, сестра Темешвар, ты самая счастливая из женщин. Сегодня ты прикоснулась к истинной славе. Именно через твое тело Спаситель наконец соизволил прийти к нам. Тебе суждено сделать так, что и жизни, и смерти больше не будет. Тебе суждено принести Земле и всему порожденному Землей окончательное успокоение.

В тесной каюте наступила тишина. Все трое выжидательно смотрели друг на друга. Но каждого заботит что-то свое, подумала Элли, так что на самом деле никто никого по-настоящему не понимает.

Ее саму в настоящий момент заботило лишь стремление поскорее освободиться.

— И все это каким-то образом связано с моим ребенком, не так ли? — резко спросила она.

Для того чтобы освободиться, необходимо вступить в спор с этими людьми, а для этого, похоже, требуется понять, что им нужно и что они от нее ждут. Ломбок тоже пытался выведать какие-то сведения насчет ее ребенка. Кажется, что-то произошло...

— Это уже не ребенок! — произнес нараспев Мабучи. Полившиеся из него слова, судя по всему, были частью какого-то ритуального обряда, незнакомого Элли: — Отныне не плоть, рожденная от мужчины и женщины, хотя по-прежнему облаченный в телесную оболочку...

— Повелитель силы и металла, — подхватил Сталь. — Повелитель и Господин жизни и смерти...

Невозможно было определить, звучала ли в его сдавленном голосе издевка или же Сталь пытался сдержать истинное чувство. Наблюдая за ним, Элли вдруг поймала себя на мысли, что производимое этим человеком впечатление определяется тем, что он сознательно пытается придать своему облику что-то стальное. А из этого, в свою очередь, вытекало кое-что еще, отчего ей чуть не стало плохо. «Прекрати!» — мысленно приказала она себе.

А вслух, прерывая распевающих мужчин, сказала:

— Куда вы меня везете и зачем?

Мабучи повернулся к Сталю, и ответил именно беловолосый:

— Мы хотим познакомить вас, мисс Темешвар, с естеством, являющимся вашим сыном. Это значит, нам предстоит путешествие до нового военного полигона в системе Урана.

Этот ответ ничего не объяснил Элли, больше того, он только запутал ее.

— Но почему мой сын там?

Еще до того, как уйти со службы, молодая женщина узнала о строительстве новых полигонов, однако она понятия не имела, что происходит там сейчас.

— Он там потому, что зложити хотят его использовать.

Элли едва не потеряла сознание, услышав это страшное слово, получившее еще более жуткое звучание от той непринужденной легкости, с которой оно соскользнуло с уст Сталя. Молодая женщина не смогла вспомнить, приходилось ли ей слышать этот эпитет в повседневной жизни. Это было слово из фантастических романов, из спектаклей, где актеры, игравшие доброжилов, произносили его с особым выражением, стараясь произвести максимальный эффект.

Мабучи тоже был потрясен, но по другой причине.

— Спасителя нельзя именовать «он», — бурно запротестовал он.

— Прошу простить меня, — натянуто ответил светловолосый. — Но для этой женщины Спаситель все еще является ее ребенком. И мы должны попытаться подстроиться к ее психологии... Мисс Темешвар, зложити наконец осознали то, что ваш отпрыск обладает уникальными качествами, и они собираются использовать его как часть новой системы оружия. Вам доводилось когда-нибудь слышать кодовое название «Ланселот»?

— Нет, — слабым голосом ответила Элли.

Конечно же, существует множество кодовых названий, о которых она понятия не имеет. Молодая женщина попыталась представить себе, каким же должно быть оружие, чтобы им мог управлять ее одиннадцатилетний сын. Разумеется, и сын Фрэнка, так что нетрудно поверить, что мальчик наделен необыкновенными способностями. И все же сама мысль использовать ребенка для испытания нового оружия казалась Элли чистейшим безумием, из чего, впрочем, отнюдь не следовало, что отчаявшиеся люди, и Фрэнк Маркус в их числе, не пойдут на что-то подобное, пытаясь переломить ход войны. Воображение услужливо нарисовало ей картину: ее мальчик, почему-то искромсанный и распиханный по таким же, как у Фрэнка, контейнерам, уносится в пустоту...

— Судя по тому, что нам известно о «Ланселоте», — это ужас, — продолжал Сталь, — и мы собираемся избавить Майкла от этого кошмара. Майкл — так назвали вашего сына его приемные родители, Элли, посмотрите, вот его фотография.