Берсеркер

По прошествии четырех месяцев с момента налета берсеркеров на планету под названием Сен-Жервез среди туч пепла и пара, окрасивших небеса уничтоженной планеты в мертвенносерые тона, появилась большая, шикарная яхта тирана Иоритомо. Вскоре с нее беззвучно были спущены два бронекатера, приземлившиеся посреди голой равнины в том месте, где некогда стояла столица планеты.

Высадившаяся с катеров команда была одета в скафандры высшей защиты, чтобы избежать пагубного воздействия раскаленного пепла, горячей грязи и остаточной радиации. Солдаты знали, что ищут, и менее чем через стандартный час наткнулись на сводчатый тоннель, ведущий вглубь от бывшего подвала знаменитого сен-жервезского музея. Местами тоннель частично обрушился, но проход все-таки сохранился, и прибывшие двинулись по ступеням вниз, иногда спотыкаясь об обломки, скатившиеся с поверхности. Поначалу сражение было не совсем односторонним, и среди руин некогда величественного города то и дело встречались обломки десантных ботов и роботов берсеркеров. Неживые металлические убийцы были вынуждены высадиться, чтобы нейтрализовать генераторы защитного поля, прежде чем приступить к бомбардировке планеты всерьез.

Тоннель окончился огромным хранилищем в сотнях метров от поверхности. Аварийное освещение, имеющее независимый источник питания, все еще работало, а системы очистки воздуха до сих пор пытались отфильтровать пыль. В хранилище высились пять огромных статуй, считая и стоявшую в примыкающей к залу мастерской, где над ней, очевидно, трудился какой-то реставратор. Каждая статуя являла собой бесценное произведение искусства. А вокруг были разбросаны, будто мусор, полотна, керамика, статуэтки из бронзы, золота и серебра — самые ничтожные из сокровищ, достойных зависти.

Прибывшие тут же передали по радио о своем открытии человеку, нетерпеливо дожидавшемуся в яхте, зависшей над городом. В докладе упомянули, что кто-то явно жил здесь уже после нападения. Кроме мастерской, силовая лампа которой снабжала электричеством уцелевшее оборудование, в хранилище имелась комнатка, служившая музейным архивом. Теперь в ней обнаружилась койка, запасы пиши и прочие предметы, свидетельствующие, что это помещение стало чьим-то жилищем. Что ж, не так уж и удивительно, что из многих миллионов обитателей планеты уцелел хоть один.

Человек, в одиночестве проживший в этом укрытии целых четыре месяца, по возвращении застал высадившийся отряд за работой.

— Мародеры, — бесстрастно прокомментировал он, не находя в душе сил ни на ярость, ни даже на страх. Человек, не защищенный ни от радиации, ни от чего-либо другого, привалился плечом к косяку последней двери разбитого тоннеля — длинноволосый, небритый, некогда толстый; висящая мешком одежда выглядела так, будто ее не меняли со времени нашествия берсеркеров.

Десантник, стоявший к нему ближе всех, молча смерил человека взглядом и побарабанил пальцами по рукоятке пистолета, прикидывая, как быть, но выхватывать оружие из кобуры не стал. Пришедший швырнул на пол принесенный металлолом, вложив в этот жест все свое презрение.

Пистолет выскочил из кобуры, но не успел его обладатель прицелиться, как командир десанта остановил его резким жестом. Не отводя взгляда от замершего в дверном проеме человека, командир снова вышел на связь с кораблем, зависшим над руинами.

— Ваше Высочество, здесь уцелевший, — проинформировал он обладателя круглого лица, вскоре появившегося на портативном экранчике. — Полагаю, это скульптор Антонио Нобрега.

— Дайте-ка мне взглянуть на него сию же секунду. Подведите его к экрану. — Даже вечная одышка не делала неподражаемый, устрашающий голос Его Высочества хотя бы капельку менее устрашающим. — Да, вы правы, хотя он и сильно переменился. Нобрега, какая удача для нас обоих! Вот уж воистину еще одна драгоценная находка.

— Я знал, что вы поспеете на Сен-Жервез со дня на день, — все так же безучастно ответил Нобрега экрану. — Как болезнетворный микроб, поселяющийся в изувеченном теле. Как громадный, жирный раковый вирус. Вы притащили свою дамочку, чтобы она взяла под крылышко нашу культуру?

Один из стоявших рядом ударом сбил скульптора с ног. С экрана тотчас же раздалось сердитое прерывистое рычание, и Нобреге быстро помогли встать, а затем усадили в кресло.

— Он художник, о мои верноподданные, — с укором произнес экранный голос. — И вовсе незачем ожидать, что он имеет представление о приличиях в чем-либо, кроме своего искусства. Нет. Мы должны незамедлительно обеспечить маэстро лечением от лучевой болезни, а затем доставить его вместе с нами во дворец, дабы он жил и работал там так же счастливо — или несчастливо, — как и в любом другом месте.

— О нет, — произнес сидящий в кресле художник еще слабее, нежели прежде. — Моя работа завершена.

— Пфу-фу, вот увидите.

— Я знал, что вы прибудете...

— О? — отозвался голосок с экрана, будто желая ублажить художника. — И откуда же вы это знали?