Берсеркер

– Хемпфил, это только машина, – едва слышно сказал умирающий.

Хемпфил, зависнув в почти полной темноте, испытывал к умирающему только презрение: пусть бедняга умирает, как ему нравится, и если ему так легче покинуть эту Вселенную...

Он снова посмотрел в иллюминатор на черный зубчатый силуэт, затмевавший столько звезд.

От пассажирского лайнера пригодной для жизни осталась только эта секция. В ней находились три выживших пассажира. Воздух постепенно истекал в пространство сквозь микротрещины, и аварийный резервуар должен был скоро опустеть. Лайнер превратился в руину. Почему осколок корпуса не вращается? Очевидно, его удерживал силовым полем берсеркер.

Третий пассажир, молодая женщина по имени Мария, подплыла к Хемпфилу, тронула за руку.

– Послушайте, – начала она. – Может, нам удастся...

В ее голосе не было слышно испуга, отчаяния, наоборот – только трезвый расчет. Хемпфил, удивившись, прислушался к ее словам. Но договорить Мария не успела.

Стенки каюты завибрировали, как диафрагма динамика. В каюту ворвался квакающий голос берсеркера:

– Вы, уцелевшие, живите. Я не стану убивать вас сейчас. У меня есть план. За вами будет послана шлюпка.

От бессильного гнева у Хемпфила даже закружилась голова. Он впервые слышал голос берсеркера, но ощущение было странно знакомым, как во время ночного кошмара. Девушка испуганно отдернула руку, а Хемпфил заметил, что его собственные пальцы согнулись и застыли, как когти хищника. Он с трудом сжал их в кулак и чуть не ударил по иллюминатору. Чертово железо хочет втянуть их в себя! И как его угораздило стать пленником берсеркера!

В голове стремительно родился и оформился план. В каюте находились боеголовки для ракет малого калибра. Он точно помнил, что видел их где-то.

Умиравший от потери крови корабельный офицер завис в воздухе на пути Хемпфила.

– Не надо... Только взорвешь шлюпку, если он позволит... Может, кто-то еще уцелел...

Офицер висел перед ним вверх ногами, оба они плавно плыли посреди каюты. Когда они заняли нормальное положение относительно друг друга, раненый замолчал, безнадежно пожал плечами и замер, словно уже умер.

Справиться со всей боеголовкой Хемпфил не мог, но если извлечь детонатор на химической взрывчатке... Размеры небольшие, можно спрятать на себе. Когда начался неравный бой, все пассажиры надели скафандры. Хемпфил нашел еще запасной баллон с воздухом и чей-то лазерный пистолет, который сунул в петлю на поясе.

К нему опять подплыла девушка. Он внимательно посмотрел на нее.

– Сделай это, – тихо сказал она. Тройка случайно уцелевших пассажиров лайнера медленно кружила в темноте случайно уцелевшей каюты. Тоскливо и тонко свистел вытекающий наружу воздух.

– Сделай. Потеря шлюпки – это тоже урон врагу. И у нас все равно нет шансов.

– Да. – Он кивнул.

Эта девушка его понимала. Она все понимала, как надо. Нанести берсеркеру наибольший возможный вред. Все остальное особого значения не имело.

Он кивнул на раненого офицера.

– Следи за этим. Чтобы он меня не выдал.

Девушка кивнула молча. Если берсеркер говорил через стены каюты, он мог их и подслушать.

– Шлюпка подходит, – равнодушно сказал раненый.

– Доброжизнь! – позвал голос машины: как всегда, голос приквакивал между слогами.

– Здесь!

Он проснулся, толчком вскочил на ноги. Оказывается, он спал почти под самой трубкой для воды. Из трубки медленно капало.

– Доброжизнь!

В этой секции не было динамиков и сканеров, зов раздавался снаружи.

– Я здесь!

Шлепая по металлическому полу, он побежал в сторону, откуда слышался зов. После боя он устал и задремал. Бой был нетрудный, но у него появились новые обязанности: направлять и контролировать ремонтные машины, которые, наводнив коридоры и переходы, исправляли повреждения после боя. Конечно, он сам понимал, что настоящей пользы от него было мало.

Теперь у него болела шея, ее натерло шлемом. Во время боя ему пришлось надеть защитный костюм, который в нескольких местах поцарапал непривыкшее тело. Но на этот раз сильных повреждений во время боя не было.

Запыхавшись, он остановился перед плоским стеклянным глазом сканера.

– Доброжизнь, неправильная машина уничтожена, несколько единиц зложизни на ее борту беспомощны.

– Ура! – Он подпрыгнул от счастья.

– Напоминаю еще раз – жизнь есть зло!

– Жизнь – зло, но я не жизнь, я – доброжизнь, – быстро сказал Доброжизнь, тут же перестав прыгать. Кажется, наказывать его сейчас не будут, но на всякий случай...

– Да. Ты и твои родители были мне полезны. Сейчас я хочу переправить в себя уцелевших людей, чтобы их получше изучить. Твое следующее задание связано с моим новым экспериментом. Помни, что они – зложизнь. Нужно быть максимально осторожным.

– Зложизнь...

Он знал, что это были существа, внешне похожие на него, жившие снаружи, за пределами его машины. Это они вызывали вибрации, толчки и взрывы, после которых оставались повреждения.

– Зложизнь – сюда...

От этой мысли в позвоночнике рождался холодок. Он посмотрел на собственные ладони, потом в конец коридора, пытаясь вообразить реально появившуюся здесь ЗЛОЖИЗНЬ.