Берсеркер - Безжалостный убийца (Берсеркер - 12)

И Женни принялась взахлеб рассказывать Гавоту о Нике и об ужасе бесплотной жизни. Тело, которое сейчас видел и легонько поглаживал Гавот, было четвертым по счету, которое Женевьева носила после того, как снова обрела плоть. Дирак желал, чтобы она постоянно оставалась юной и цветущей, а кроме того, он не прочь был набрать побольше экспериментальных данных.

Правда заключалась в том, что после того, как Ник вытащил Женни с гибнущего курьерского судна, - не важно, во плоти или нет, - собственный облик сделался для нее чем-то вроде навязчивой идеи. Она чувствовала себя обязанной добиться, чтобы ее облик соответствовал некоему идеалу, собственным ослепительным представлениям, и в то же самое время Женни не желала изменяться, чтобы любой, кто знал ее в первом воплощении, по-прежнему мог бы ее узнать.

Женевьева подробно рассказала Гавоту, как это трудно - найти полностью подходящее тело. Ей страстно хотелось, чтобы Кристофер похвалил ее внешность.

Гавота очень заинтересовала идея о том, что люди могут менять -тела по собственному желанию. Впрочем, ему отнюдь не хотелось бы испытать это на собственном опыте. Кристофера вполне устраивало, как выглядит и действует его тело.

Гавоту всегда было любопытно посмотреть на человека, который искренне чего-то боится. Иногда встречались просто поразительные случаи. Теперь же он принялся прощупывать Женевьеву, проверяя, как лучше спровоцировать ее и вызвать на откровенность.

- Раньше или позже, но когда-нибудь тебе все-таки не удастся найти генетический материал, достаточно точно совпадающий с твоей внешностью, даже если ты можешь выбирать из биллиона образцов.

- Об этом я буду беспокоиться, когда такое действительно случится, но не раньше. Нам долго еще не будет грозить нехватка генетического материала.

Сразу после завтрака Принсеп устроил совещание с участием лейтенанта Тонгрес и мичмана Динанта. Начал его командор:

- Насколько я понимаю, вопросы первостепенной важности таковы: первый - действительно ли этот проклятый берсеркер окончательно сдох или все же нет? Второй - если на самом деле он еще не сдох, то можно ли его убить? И последний вопрос - еще более офигительный, чем предыдущие, если только такое возможно: можно ли тем или иным образом использовать двигатель берсеркера, чтобы дать возможность группе оказавшихся в затруднительном положении соларианцев вернуться домой?

Чем дольше Принсеп изучал ситуацию, тем больше убеждался: по какой-то причине премьер Дирак сделал все возможное, чтобы помешать любому из этих предприятий.

В течение нескольких следующих часов, пока помощники Дирака продолжали заявлять, что великий человек спит и беспокоить его нельзя, Принсеп обнаружил, что обитатели станции либо не могут, либо не хотят ему помочь. Кэрол, когда вообще изволила что-то сказать, пробормотала какую-то смутно беспокоящую бессмыслицу. Скарлок отнесся к появлению гостей откровенно враждебно, а ни леди Женевьева, ни Варвара Энгайдин явно не расположены были им помогать.

В дополнение к прочим проблемам о судьбе суперинтенданта Газина ничего не было известно, точно так же, как и о судьбе Санди Кенсинга и некоего Брабанта, который, очевидно, был телохранителем Дирака.

Скарлок, который некоторое время составлял компанию Принсепу, несколько раз намекнул, что трое пропавших так или иначе погибли из-за берсеркера.

- Так что, он до сих пор активен?! И на яхте сейчас тоже могут находиться берсеркеры?

- Когда вы привыкнете к нашему положению - которое теперь, кстати, стало и вашим, - то поймете, что мы не являемся ни доброжилами, ни пленниками в прямом смысле этого слова, - невозмутимо отозвался молодой человек.

- Тогда, возможно, вы объясните нам, каково же ваше положение?

Скарлок взглянул куда-то поверх плеча Принсепа, и на лице его отразилось явное облегчение.

- Сюда идет премьер. Он все объяснит куда лучше, чем я. И действительно, со стороны своей личной каюты кним приближался Дирак, элегантно одетый и весьма мрачный. Кажется, он не имел ничего против того, чтобы дать разъяснения.

- Командор, ваши люди в медотсеках успешно лечатся или, во всяком случае, отдыхают, и их никто не беспокоит.

Но тут на сцене внезапно возникла снедаемая беспокойством Анюта Задор.

- Где Санди?

Похоже, она специально подкарауливала премьера, чтобы задать этот вопрос.

Премьер мрачно взглянул на нее:

- Госпожа Задор, я не вижу никакого способа оградить вас от дурных вестей.

Анюта некоторое время смотрела на Дирака, потом спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

Премьер продолжал, непреклонно и все так же мрачно:

- На яхте произошел бой. Ваш суперинтендант Газин, - он метнул быстрый взгляд на Принсепа, - судя по всему, убил несчастного Фоулера Аристова, а потом застрелил Брабанта и Кенсинга. Все четверо мертвы. Эти события ввели Николаса Хоксмура в шоковое состояние, и в результате его теперь придется перепрограммировать.

Премьер снова посмотрел на Анюту, и в его взгляде наконец-то промелькнуло нечто вроде сочувствия.