Берсерки. Трилогия

Когда все закончилось, она вытерла кровь, сочащуюся из ссадины на левой скуле, досадливо сморщившись, поправила лоскут комбинезона, оторванный от правого рукава, и устало опустилась на корточки. Двое из шестерых были еще живы, хотя вели себя по-разному: один плаксиво стонал, держась за изуродованный нос, а другой лежал не шевелясь, изо всех сил изображая потерю сознания. «Вот, черт, — досадливо подумала она, — сходила в душик. Ладно, пора кончать с этим приключением». Ольга сплюнула кровь из рассеченной губы, встала и двинулась к девушкам. «Если эти уроды просто заварили пластик — придется повозиться». Слава богу, все оказалось намного проще. Уроды приспособили к ножному браслету простенький контрольный замок, отпираемый примитивной магнитной полоской, что и нашлась в кармане у главаря. Так что через минуту обе девушки оказались на свободе.

Ольга довела их до лифтового холла. Слава богу, там никого не было. Когда они, укутанные в снятые с их мучителей комбинезоны, которые им были явно не по размеру, робко оглядываясь на свою спасительницу, уже заскочили в лифтовую камеру, одна набралась смелости и спросила:

— Кто ты такая?

Ольга усмехнулась:

— Да так, помыться хотела, — и надавила на клавишу закрытия двери.

В казарму она добралась только через час. После того как все-таки приняла душ в шестом блоке и слегка подлатала форму. Там ей сообщили, что Уимон прождал ее целых два часа, а потом надулся и ушел. Это известие Ольга приняла с облегчением. Не хватало еще попасться парню на глаза с побитой мордой.

Следующие несколько дней она, как могла, избегала Уимона, специально отправляясь после работы бродить по дальним коридорам или в тренажерные залы соседних секторов и возвращаясь в казарму, только когда дежурное освещение переключалось на ночной режим. Но Уимон оказался настырным и все-таки однажды подстерег ее в лифтовом холле. Когда она, выйдя из лифтовой кабины, разглядела в полумраке у стены его унылую фигуру, у нее екнуло сердце и она едва не отпрыгнула. Но Уимон уже оторвался от стены. Похоже, он прождал ее не менее шести часов и теперь не намерен был отступить, не получив объяснения. И она осталась на месте, только отвернула голову, стараясь повернуться к нему щекой.

— Почему ты меня избегаешь?

Ольга поплотнее стиснула губы, чтобы не так было заметно разбитую губу, пожала плечами.

Они помолчали. Потом Уимон тяжело вздохнул и шагнул к ней:

— Не знаю, если я чем-нибудь тебя обидел, то поверь… — Тут он осекся, насторожился и, всмотревшись в ее лицо, испуганно спросил: — Что это у тебя?

Ольга зло хмыкнула и потрепала его за вихор.

— Да так, повздорила тут с одними…

Уимон побагровел и стал очень похож на Олега.

— Кто они? — Он долго ждал ответа, но не дождался: — Скажи мне, пожалуйста!

Ольга хотела отшутиться, но, взглянув на его разъяренное лицо, оставила эту мысль и, притянув его к себе, крепко обняла.

— Брось, эта проблема уже решена.

— Кем?!

Уимон не хотел успокоиться, пока лично не разберется с ее обидчиками. Ольга вздохнула и ответила:

— Мной. И окончательно.

— Значит, ты тоже берсерк? — Он произнес последнее слово таким напряженным голосом, будто от ответа на этот вопрос зависела его жизнь или смерть.

Ольга зло хмыкнула. Если бы это было так…

— Нет, если бы я была берсерком, эти уроды умерли бы прежде, чем успели меня коснуться… да и это, — она махнула рукой перед своим подпорченным лицом, — затянулось бы за пару часов. — Она горько вздохнула. — Разве ты не понял, что Олег только здесь узнал, что я тоже среди людей капониров?

Уимон осторожно кивнул, не особо понимая, как одно связано с другим. Ольга поморщилась. Она же совсем забыла, что Уимон почти ничего не знает о людях капониров.

— Просто все берсерки готовились в одном месте, совершенно изолированно от остальных. Я сама все это время не могла понять, почему все эти годы никто не хочет ни передать от меня весточку брату, ни хотя бы объяснить, где Олег, пока не встретилась с ним здесь и не узнала о берсерках… — Она осеклась и настороженно посмотрела на Уимона: — А ты откуда знаешь о берсерках?

Уимон недоуменно посмотрел на нее.

— От Олега, конечно… — начал он, но затем оборвал себя и, потемнев лицом, отвернулся. — Ты мне не веришь.

Ольга раскаянно притянула его к себе:

— Прости…

Но он вырвался и, как-то по-мальчишески задиристо вскинув голову, горько заговорил:

— Конечно, я для вас — чужой. Вы — люди капониров, вы умеете драться и убивать, вы знаете, как обманывать Высших, что вам до какого-то Низшего, который всегда смотрел им в рот. По-вашему, я могу предать вас в любую секунду…