Берсерки

Несмотря на то что Гаральд (Харальд) Прекрасноволосый охотно включал берсерков в свои войска, пребывание их в составе норвежских дружин порой становилось проблемой — особенно когда дело касалось дисциплины. Несколько старинных ирландских документов — отчетов о битве при Клонтарфе, неподалеку от Дублина, в 1014 г. (конфликт, во время которого викингская Ирландия бросила вызов своей кельтской «сестре», которой правил король Бриан Бору) — повествуют о берсерках, бесконтрольно хозяйничающих и в ирландских, и в норманнских поселениях, нанося огромный урон как чужим, так и своим. Да и дома, в Норвегии, хлопот с ними было не меньше, поскольку дружины берсерков нападали на собственные деревни (а точнее говоря, хутора или крестьянские дворы-фермы, т. н. «гарды» — ср. с древнерусским словом «град», или «город»), возвращаясь домой с войны (видимо, по-прежнему одолеваемые «боевой яростью»). В 1015 г. норвежский ярл (местный правитель) Эйрик Хакенарсон запретил берсеркам жить на территории страны, приказав преследовать их и судить. К началу 1100-х гг. ватаги (организованные банды) воинов-берсерков, которые прежде были составной частью армий скандинавских королей, практически перестали существовать.

На родине не только берсерков, но и викингов вообще недолюбливали. Ведь так называли тех людей, которые не желали жить в племени и подчиняться его законам. Слово «викинг» в описываемую эпоху носило оскорбительный оттенок, вроде современного «пират», «бандит» или «разбойник». Когда юноша покидал семью и уходил в дружину викингов, его оплакивали как погибшего. Действительно, уцелеть в далеких походах и постоянных боях было нелегко. Чтобы не бояться смерти, викинги, по мнению многих, наедались перед битвой опьяняющими мухоморами. Неукротимые в своем опьянении, они сминали любого врага: и арабов, и франков, и кельтов. Особенно ценили они берсерков — «подобных медведю», то есть людей, способных перед боем доходить до невменяемого состояния и с огромной силой крушить врага. После припадков ярости берсерки впадали в глубокую депрессию, вплоть до следующего нервного срыва. В нормальных условиях берсерков не терпели. Их заставляли покидать села и удаляться в горные пещеры, к которым остерегались ходить. Но в отрядах викингов берсерки находили себе достойное применение.

Зато с викингами охотно творили общие дела скандинавские аристократы. Честные норвежцы предпочитали сидеть на берегах шхер и ловить селедку. Честные шведы — пахать землю. Поэтому в военных начинаниях аристократам всегда было удобнее взаимодействовать с командами этих сорвиголов. Иноземные владыки охотно нанимали викингов на службу. Они сражались и за интересы ромейских (византийских) императоров, и английских королей, и русских князей.

Не исключено, что само слово «Русь» имеет скандинавское происхождение. Некоторые историки придерживаются мнения, что князь Рюрик, приглашенный править новгородцами, происходил из местности Рослаген, находящейся к югу от современного Стокгольма. Еще в VI–VII вв. скандинавы исследовали течение Западной Двины, а затем от ее верховьев дошли до среднерусского междуречья, то есть района Верхней Волги и Оки. Нанеся поражение мадьярской орде, они, по мнению выдающегося историка Георгия Владимировича Вернадского, захватили город Верхний Салтов. Оттуда они пошли вниз по течению Донца и Дона, в конце концов добравшись до Азовского и Северокавказского регионов. В первой половине IХ в. в низовьях Кубани организовалось русско-шведское государство — Русский каганат («каганом» даже в гораздо позднее время именовал древнерусского князя Киевского Ярослава Мудрого глава Русской православной церкви митрополит Киевский Илларион в своем «Слове о законе и благодати»), занимавшееся главным образом торговлей мехами. Численность его населения достигала 100 тысяч человек, но со временем оно пришло в упадок. Причиной тому стало перекрытие донецко-донского речного пути хазарами. Но скандинавы к тому времени проторили дорогу «из варяг в греки» по Днепру и стали ко всеобщей выгоде торговать с Восточной Римской, или Ромейской (Византийской) империей.

Скандинавские саги рассказывают о четырех норвежских конунгах — членах королевских родов, длительное время живших при дворах русских князей. Олава Трюгвассона (сына Трюгви) выкупил из рабства его дядя по матери Сигурд, приехавший в Эстландию (Эстонию) собирать дань с эстов для русского князя, и привез ко двору Владимира Красное Солнышко. Олав Харальдссон бежал из Норвегии от своих политических противников к князю Ярославу Мудрому и княгине Ингигерд. Магнус Олавссон был оставлен в шестилетием возрасте князю Ярославу его отцом, Олавом Харальдссоном, вернувшимся в Норвегию и погибшим там в 1030 г. Гаральд (Харальд) Сигурдарсон бежал из Норвегии после поражения Олава Харальдссона, Русь заменила ему на время дом и явилась отправным пунктом для всех его дальнейших странствий. На Русь он отсылал все награбленные в Африке и Восточной Римской империи (Греции, Византии) богатства.