Берсерки

Тор — главный защитник Митгарда (Мидгарда), наиболее доблестный, согласно эпическому идеалу, то есть яростный воин, перед тем, как «много странствовал, объездил полсвета и один победил всех берсеркров, всех великанов, самого большого дракона и много диких зверей», двенадцати лет от роду убил Лорикуса, своего воспитателя, и жену его Лору» («Младшая Эдда». Пролог).

На воспитателя как представителя иного мира может указывать лишь его происхождение. Персонаж становится полностью антропоморфным. Лин (брат Орфея) обучал Геракла музыке, а Геракл его убил, как обычно, в ярости (Аполлодор. Там же, II, 4,9).

Во всех приведенных случаях отец героя отсутствует, а на его месте стоит воспитатель. У героя может вообще не быть отца — так, Сигурд, утверждает, что у него нет отца («Сага о Вельсунгах». Вот едут Регин и Сигурд; «Старшая Эдда». Речи Фафнира), либо отец не упоминается в ходе данного сюжета саги, либо уже умер ко времени, в котором разворачивается действие. У Геракла положение двойственное. Он имеет отчима — смертного человека Амфитриона, а настоящего отца, бога Зевса, непосредственно рядом с Гераклом нет. Поэтому кентавр (человекозверь, полуконь, получеловек) Хирон воспитывает именно Геракла, а не его единоутробного брата Ификла, родного сына Амфитриона. По сути дела, воспитатель-человекозверь, выполняет все функции предка (или первопредка). Черты зверя и происхождение такого первопредка из иного мира уже не упоминаются, но реальный антропоморфный (или в то же время зооморфный, как кентавр Хирон) предок (вместо первопредка) заменяет отца героя. Поэтому вместо связи «человек-зверь (первопредок)» возникает сюжетное отношение «отец-сын».

В результате сюжет убийства одного другим получает разнообразные виды мотивировок: убийство зачастую становится случайным или совершенным по незнанию родства с сыном. К примеру, эпизод «Саги о Вельсунгах», известный под названием «Сигмунд с сыном надевают волчью шкуру», в котором Сигмунд, отец, убивает своего сына Синфьотли. В тексте саги лакуна, но контекст такой: они оба были тогда волками-оборотнями и Синфьотли провоцировал Сигмунда на поединок. В порыве волчьей ярости Сигмунд впился ему в горло и загрыз. Сигмунд оправдан здесь тем, что он не знал, что Синфьотли его сын, а лишь считал себя его воспитателем. А в «Песне о Хельги сыне Льерварда, о смерти Синфьотли» «Старшей Эдды» Сигмунд только говорит Синфьотли, чтобы он выпил отравленное пиво, и при этом пробует это пиво сам, хотя заведомо оно не может ему повредить, так как он неуязвим и снаружи и внутри.

Косвенным виновником гибели своего отца царя Эгея является победитель чудовищ герой Тесей (забывший, после победы над критским плотоядным человекозверем Минотавром-Астерием, заменить траурные черные паруса, на радостные белые, вследствие чего Эгей, решив, что сын погиб, бросается со скалы в море, названное впоследствии в честь него Эгейским), а костер, на котором живьем сгорает терзаемый муками, причиняемыми ему одеждой, пропитанной отравленной кровью убитого им человекозверя — кентавра Несса, Геракл, поджигает его сын Гилл. В роду Инглингов убийство родича должно было совершаться постоянно из-за Гнели и Эндура, которые сожгли заживо своего отца в его собственном доме («Сага об Инглингах», XIV).

Геракл убивает в насланном на него богиней Герой безумии собственных детей — по сути, это — то же бешенство, что и бешенство, охватившее Сигмунда. Геракл тоже, по сути дела, воин-оборотень (облаченный в львиную шкуру, аналогично тому, как берсерки облачаются в медвежьи, ульвхедины — в волчьи шкуры, а свинфюлькинги — в шкуры диких кабанов), детей он бросает в огонь, что может быть следом инициативного обряда — пути, ведущего к неуязвимости. Неуязвимость — характерная черта героев-обо-ротней.

Звериная атрибутика, сверхчеловеческая ярость героев говорит о постоянной связи с неким божественным первопредком, который в них воплощается. Сигурд сам себя называет «статным зверем» («Сага о Вельсунгах»), а Регин называет его «волком» («Старшая Эдда». Речи Регина, 13).

Для стяжания нужных качеств — ярости первопредка — надо этого первопредка убить, но первопредка-зверя заменяет герой-оборотень, поэтому он должен погибнуть. Сюжет требует поединка, исход которого неясен. Иначе говоря, ярость сама по себе требует человеческой жертвы. Жертва эта инициирована богами. Один — скрытый виновник гибели собственного сына, покровитель героев-оборотней. Сигмунд был волком-оборотнем (варульвом-вервольфом), когда убил Синфьотли. Волк («трупный зверь») — животное-спутник Одина, поэтому Один — виновник гибели Синфьотли, так же, как и Гера, наславшая на Геракла безумие, виновата в смерти сыновей Геракла.