Беру тебя напрокат

— Ну наконец-то! — вскрикивает Женька, бросаясь на меня из ванной.

Я взвизгиваю и хватаюсь за сердце:

— Жень, ты зачем так пугаешь?

Сестра делает шаг назад и проворно растирает мокрую голову полотенцем:

— Извини. Просто заждалась тут тебя.

— А мне снова надо уйти, — тараторю я, кидаясь к шкафу. — Может, чтобы не скучать, в аквапарк сходишь? Или в боулинг.

— Эй! Дело не в скуке, — крайне серьезным тоном возражает Женька. — Прежде чем ты снова уйдешь, я должна тебе кое-что рассказать. Мне удалось разговорить Валеру.

Я застываю с выуженной из шкафа вешалкой в руках:

— Серьезно?

— Да! И я даже умудрилась кое-что записать. Сейчас… — Женька отбрасывает прочь полотенце и берет со столика свой телефон, копается в записях. — Так, вот оно. Слушай.

Она прибавляет громкости и включает нужную аудиодорожку.

— Петров интересный парень, конечно, — раздается из динамика Женькин голос. — Но, по-моему, Нике он не подходит.

— Да? А почему? — недоумевает Валера.

— Не знаю. Просто интуиция так подсказывает.

— Я думаю, сестра у тебя спрашивать не будет, с кем ей быть. Так-то Никита очень даже неплохой человек, но, конечно, есть у него свои недо…

— Слушай, а как у тебя с честностью? — грубо перебивает Валеру Женька.

— Нормально, а что?

— Ты можешь ответить честно на один мой вопрос? Всего на один.

— Конечно. Я вообще почти всегда говорю только правду. Меня так воспитали.

Женька откашливается, а потом тянет задумчиво:

— Мне почему-то кажется, что вы… ну… поспорили. Поспорили, что Никита и Ника переспят. Ведь было такое, да? Скажи!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Повисает неприятное молчание. Из телефона, наверное, секунд двадцать не раздается ни звука.

— Ты обещал ответить честно, — встревоженным голосом напоминает Женька.

Валера шумно выдыхает, чем-то грохает.

— Ну… Это не прямо уж такой серьезный спор был. Так, просто…

— А можно поподробней?

— Э… Да там и рассказывать нечего, — на Валеру нападает косноязычие. — Это больше как шутка была. Кстати, я тут вспомнил… вспомнил, что на массаж записывался, на полвторого. Мне, короче, уже идти надо. Ты только не обижайся, ладно?

— Валера, подожди! Ты должен рассказать мне подробности вашего спора.

— Потом, Жень, все потом. Мне, правда, сейчас совсем некогда. Еще маме позвонить надо, смонтировать там кое-чего. Короче, я побежал. Пока!

Запись обрывается. Я и Женька глядим друг на друга, как два партизана в окружении врагов.

— Вот свинота, да? — первой прерывает молчание сестра. Лицо у нее становится неестественно бледным и взволнованным.

Я медленно сжимаю и разжимаю кулаки. А потом с шумом выдыхаю. Одна часть меня все еще не может поверить в услышанное, а вторая уже готова убивать.

— Он за это заплатит, — наконец решаю я. — Прямо сейчас.

Я выхватываю у Женьки телефон и топаю к выходу. Сестра с неожиданным проворством шагает следом:

— Эй, ты куда собралась? Я — с тобой.

Голос у нее дрожит, но вид вполне решительный. Женька даже рукава рубашки зачем-то закатывает. Мне приходится остановиться, чтобы сделать ей внушение:

— Женечек, не стоит со мной ходить. Я скоро вернусь. Посмотрю в глаза этому мерзавцу и вернусь.

— А, по-моему, тебе не помешает пара крепких рук, — Женька складывает свои изящные, почти детские ладошки в кулаки и делает несколько боксирующих движений.

Я ее прямо не узнаю.

— Ты где такого набралась?

— Видела по телеку. — Женька пару раз подпрыгивает, словно пытается устрашить невидимого противника, делает глубокий выпад.

Я едва успеваю уклониться от удара. Впрочем, сестра этого даже не замечает.

— Петров у нас попляшет, — злобно обещает она куда-то в пространство. — Мы ему сейчас в четыре руке отменно накостыляем. А потом пойдем бить Валеру…

— Так, стоп! — я даже чуть вздрагиваю. — Обойдемся без насилия. В конце концов, ничего такого страшного Петров не сделал. Ну помечтал немного, пофантазировал. Все равно бы ему ничего не обломилось.

Женька смотрит на меня с недоверием. Ну надо же! Родная сестра сомневается в моей моральной устойчивости. Докатились.

— Я бы ему все равно не дала, точно-точно! — почти с обидой говорю я. — Так что бить никого не надо.

Сестра разочарованно вздыхает, а я на всех парусах лечу к лифтам.

Петров открывает мне в приподнятом настроении:

— Ого! Да кому-то не терпится приступить к поцелуям? Ой, пардон, я хотел сказать к съемке.

Я отстраняю его и вваливаюсь в каюту.

— А где камера? — Никита продолжает улыбаться. — Или ты собралась снимать обзор на телефон?

Меня прямо трясет от его веселости. Наверное, Женька все-таки права и следует ему врезать. С такими, как он, надо жестко. Я несколько секунд изучаю Петрова с головы до ног, а потом решительно тычу кулаком в его грудь. Вот только мой удар этому гаду как слону дробина. Никита даже не вздрагивает, только одна его бровь недоуменно приподнимается.

Я еще раз бью его кулаком, уже посильней. Потом ударяю в плечо.

— Лучше бей в пах, — меланхолично подсказывает Петров. — А так мне щекотно.

Кажется, мое лицо краснеет. Я отбрасываю мысли о насилии и решаю добивать гада морально. Выкатываю грудь колесом: