Берзарин

Фанерный самолет У-2 вскоре поднялся в воздух, унося Николая Эрастовича в Москву, где для него уже была подготовлена палата в госпитале на территории Тимирязевской сельскохозяйственной академии.

В госпитале Берзарину сделали несколько хирургических операций. В бессознательном состоянии он находился сутки. Очнулся забинтованный, с подвешенной в лубке левой ногой. Сказали ему, что извлекли много осколков. Хотелось спросить: «Ходить буду?» Однако спрашивать не стал. Вопросы такие излишни — придет время, и врачи обо всем скажут сами. Но сказали об этом ему не врачи, а комфронта. Василий Данилович позвонил и сказал: «Николай Эрастович, мы с тобой еще повоюем!» После этого разговора Берзарин отбросил прочь тоску и тревогу, мучившие его целую неделю. У Василия Даниловича слово — золото. До того, как его соединили с Николаем Эрастовичем, он выведал у главного врача сведения о состоянии больного. Сказал: «Повоюем!» — значит, знает, что человека армия не потеряла.

Как долго продлится лечение — этот вопрос некоторое время оставался открытым. Выход один: надо набраться терпения.

…Наш оборонительный период Великой Отечественной канул в Лету. Да, командиры взводов, рот, батальонов порой и оборонялись, и наступали, иногда — пятились назад. Но все это — тактические приемы. Главное, однако, то, что, как я уже сказал, вал войны покатился на запад. Что было в головах Николая Эрастовича и его сотоварищей по Тимирязевке, принимавших госпитальные процедуры?

Они, конечно, не могли не размышлять о пережитом на полях сражений в 1941 и 1942 годах. Картины пожарищ. Да и сама война представлялась чудовищным пожаром. Николай Эрастович, находясь на Дальнем Востоке, знал, что такое таежный пожар. Это — волны огня, напирающие друг на друга… Страшные страницы с батальными сценами. Жестокость исторической судьбы. Жестокость исторических движений на просторах нашей родины.

В мозгу генерала запечатлелись параграфы многих приказов, постановлений, директив. Документы Ставки, приказы наркомата, штаба фронта. Отчаянные, жестокие документы того времени.

Чего стоит один только приказ Ставки Верховного главнокомандования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 года. В документе этом в качестве положительного примера назван Василий Иванович Кузнецов[32]. Именно он и его командиры и политработники организовали в первые дни войны выход из окружения 108-й и 64-й стрелковых дивизий.

«Но вместе с тем, — говорилось в приказе, — командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов проявил трусость и сдался в плен, а штаб и части вышли из окружения; генерал-майор Понеделин, командующий 12-й армией, сдался в плен, как и командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов. Это позорные факты. Трусов и дезертиров надо уничтожать».

А вот на днях Николая Эрастовича в госпитале посетил Афанасий Павлантьевич Белобородов, рассказал, что уже известно, что Владимир Яковлевич Качалов, проявив героизм и мужество на поле боя, убит. Понеделин попал в плен тяжело раненным, без сознания. Он не в состоянии передвигаться и, естественно, врагу не служит.

Далее в приказе содержались пункты:

«1) Срывающих во время боя знаки различия и сдающихся в плен считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших Родину. Расстреливать на месте таких дезертиров.

2) Попавшим в окружение — сражаться до последней возможности, пробиваться к своим…

3) Активно выдвигать смелых, мужественных людей».

Приказ № 270 был прочитан во всех ротах, эскадрильях, батареях.

* * *

Каждого военнослужащего в действующей армии и в тылу этот приказ, разумеется, потряс. Фельдсвязь доставила его в тот день, когда Берзарин, вернувшись из служебной поездки в Ленинград, застал свой КП опустошенным. Ему сообщили об аресте начальника штаба армии генерал-майора Ф. Н. Романова. И ничего он не узнал о причинах этой меры, начштаба как в воду канул.

Но человеческая натура такова, что способна забывать и самое страшное. Череда событий быстро отодвинула тяжкий приказ № 270 куда-то в сторону. В 1942-м появилась директива Ставки ВГК № 170–542 от 31 июля 1942 года «О создании заградительных отрядов». А до этого был еще приказ народного комиссара обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 года, известный по прозвучавшему тогда призыву: «Ни шагу назад!»[33]

Перед глазами пылал «Рамушевский коридор». Он находился перед фронтом 11-й и 1-й армий. 27-я и 34-я армии действовали по соседству. Коридор этот так и не смогли перерезать войска встречными ударами. Почему? Генерал А. И. Антонов объяснил причины наших «неудач» так: