Бес

Так и жила, днем улыбалась, порхала по новому дому на окраине города, забирала их из центра, везла домой, кормила и укладывала спать… а ночью меня ждала моя яма. И Ассоль. Каждую ночь она валялась на дне этой ямы и выла, скулила раненым зверем, она не смирилась, она не отпустила и не забыла. У нее был вечный траур и нескончаемая боль. Она не отпустила своего Сашу, не избавила его от ада, она держала его рядом крепкими цепями. Она жила их прошлым и иногда вслух говорила с ним или читала ему наизусть Шекспира. Как он любил. Это была ее яма, и ее могила… настоящей у них не осталось. Ей было некуда принести ему цветы и негде сходить с ума по утрате. Только пропасть боли, куда она спускалась каждую ночь без фонаря и лежала на ее дне, содрогаясь от беззвучных рыданий. Стас теперь работал на меня… он нашел меня сам. Его преследовали власти, и он так же сменил имя и документы. Это было больше двух лет назад. Он приехал ко мне поздно вечером, и мы долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем я впустила его в дом.

— Мне нужна работа. — тихо сказал он.

— Она у тебя есть.

Так же тихо ответила я. А потом пальцами доставала пулю из его бока и думала о том, что мне нужен такой человек, как Стас. Если Саша ему доверял, то и я смогу положиться. А еще… а еще мне нужен был человек, который провел бы личное расследование насчет гибели Саши Тихого. Мне все еще не верилось. Мне все еще хотелось думать, что это неправда и какая-то мистификация. Он был слишком умен, чтобы вот так погибнуть, чтобы вот так подставить себя.

Помню тот день, когда Стас приехал с новостями и… мне не потребовалось их слышать, мне даже не нужно было спрашивать. Я посмотрела ему в глаза и пошатнулась, а он подхватил меня под руки и помог подняться в комнату, где я рыла ногтями ту самую могилу в полу, обламывая их до мяса и кусала губы в лохмотья, чтобы не орать и не пугать детей. Боль была оглушительной настолько, что у меня темнело перед глазами и перехватывало дыхание. И я опять разлагалась живьем на атомы, опять лопалась до мяса моя вера и моя надежда на то, что Саша жив. Я только головой качаю, потому что не хочу в это верить. Я столько месяцев пыталась найти доказательства, что он жив… я даже почти их нашла. Нашла чьи-то следы в столице, следы, так похожие на его и… ошиблась.

Стас привез мне его кольцо и прядь волос… в морге сохранили. Может быть, знали, что будут искать. Отдал мне. Ассоль рассыпалась на молекулы пустоты и осела на дно этой комнаты… но не исчезла. Она всегда ждала ночи, чтобы вгрызться в мое новое "я" и завладеть им полностью.

А еще Ассоль поехала туда… заставила меня придумать причину и поехать. Туда, где расстреляли машину Саши. Они вместе со Стасом добирались туда ночью, она так захотела. Наверное, это было самое жуткое зрелище из всех, что когда-либо видел начальник охраны Тихого. Я и сама понимала, насколько жутко это выглядит, когда женщина во всем черном ползает по асфальту и лежит на нем раскинув руки и глядя в самое небо. Асфальт мокрый, на нем лужи, а ей плевать, она смотрит остекленевшим взглядом вверх и шевелит губами.

* * *

"— Ты такой сильный и смелый. Я всегда визжала, когда бабушка мазала мне ранки зеленкой. Я часто падаю с велосипеда, не умею на нем кататься, сын нашего соседа говорит, что я неуклюжая тощая каланча, — два мазка по ране и снова в его страшные, заплывшие черные глаза с багрово-синими веками, которые неотрывно смотрят на мое лицо так, словно не могут отвести взгляд. А я снова мазнула ваткой и подула, от этого движения мальчик резко отшатнулся назад и оскалился. Волчица зарычала вместе с ним, поднимая голову и навострив уши."

* * *

Поезд со скрипом затормозил на станции, и я выглянула в окно. Раннее утро. Всего лишь пять часов. Темно, холодно. Меня должен ждать водитель у самого поезда и отвезти в гостиницу, которую снял для меня Стас. Он не хотел, чтоб я ехала одна, а я… я не хотела ехать сюда с кем-то. Это мое место. Здесь не должно быть никого, кроме меня… и Саши. Перекинула сумочку через плечо, бросила взгляд на свое отражение в окне — высокая брюнетка с ровными волосами и карими глазами, в очках. Одета просто, но со вкусом. Совершенно не похожа на Бельскую. Неприметная, скорее, сливается с серой массой. Вещи нарочито не дорогие, чтоб не привлекать внимание. Водитель, действительно, ожидал меня возле вагона и помог спустится вниз. Я осмотрелась по сторонам на пустынной и такой знакомой станции, совершенно не изменившейся за это время. С теми же обшарпанными лавочками, тусклыми фонарями и сонными бабками, продающими уже несвежие булки и пирожки.

— Вы без багажа?

— Да. Мне не нужен багаж.

Водитель кивнул.

— В гостиницу?

— Нет. Отвезите меня по другому адресу и можете быть свободны.

* * *

"— Говорят, что так меньше щиплет. — тихо объяснила я, — Я всегда дую себе на ранки, когда мажу. Вот, хочешь, покажу?

Я закатала рукав платья и показала ему счесанный локоть, намазанный зеленкой.