Бес-фамильяр (СИ)

Ранее утро в Етунхейме как обычно выдалось пасмурным. Локи по своему обыкновению просыпался рано. В последний месяц у него было много дел. Он, наконец, освоил древние магические практики: уровень защиты. Теперь он мог одухотворить камень и дать ему жизнь. Каменные воины, призванные служить ему преданными защитниками, должны оберегать царицу и дитя в тот момент, когда он будет отсутствовать в Ётунхейме. И не позволят никому захватить власть в период отсутствия царской четы. Замок больше не принадлежал Лафею, он был всецело творением Локи. Маг восстановил его ледяные залы и возвёл каменные для супруги и малыша. Будучи лишь на половину ётуном, Эмилия так же как и её муж испытывала потребность в тепле. Тепло в спальне обеспечивал большой камин, огонь в нём горел магический, но от этого не менее согревающий. Ведьме-ётунше супружеская спальня напоминала более цивилизованную пещеру в железном лесу, к которой она привыкла и которую любила. Широкая деревянная постель, мягкие одеяла и подушки. Деревянная утварь для удобства полукровок. Несколько месяцев назад Локи принёс в Ётунхейм плетёную корзинку с четырьмя уже немного подросшими чёрно-белыми котятами, памятуя о своей причастности к их рождению. Супруге они понравились, только стоило увидеть их пушистые мордашки. Совершенно очаровательные животные, ласковые и игривые. Эмилия никогда не видела подобных существ, в Ётунхейме их просто не было. Котяткам новый дом тоже показался удивительным, но они быстро привыкли к новому месту жительства. Спали где хотели, хотя у них была своя софа, на которой Лофт разложил похищенную у громовника красную мантию. Очередное напоминание о Торе.

После рождения Ёрмунганда в спальне появилась колыбель. Новорождённый сын не был капризным, но иногда по ночам хныкал, тогда Локи поднимался с постели и, взяв свою малютку на руки, качал его, прижимая к себе, иногда ребёнок успокаивался, а иногда нет, в такие моменты Эмилия просыпалась и тихонько говорила: «Он есть хочет, Локи. Давай его мне».

Маг передавал дитя супруге, и она прижимала малыша к груди, ребенок сразу же хватал её сосок ртом, трогал полную грудь маленькими ручками, как бы удостоверяясь, что это мама, а затем всем своим синим тельцем прижимался к ней и сосал молоко. Весь период вынашивания Локи старался уделять Эмилии как можно больше времени. Он лелеял её как драгоценность, так же он относился к ребёнку. Маг любил свою жену нежной и трепетной любовью, он обожал своё маленькое чадо. Но Эмилия не могла утолить его тёмную жажду, ночами он думал о брате. По утрам злился сам на себя: Локи желал встречи с Тором, но в то же время хотел хорошенько дать ему по морде за все то, что он ему наговорил, когда они ругались. Лофт больше не навещал брата, хотя иллюзией часто приходил к матери и отцу. И вот Один сообщил о предстоящем празднестве, он хотел увидеть Локи и его супругу на празднике. Маг с готовностью согласился. Лишь одно не давало ему покоя, кто станет будущей царицей?

«Анжелина, младшая дочь царя Ванахейма, ей всего шестнадцать, — открыл тайну всеотец. — Не сказать, что я поощряю Тора. Принцесса совсем ребёнок».

Отрадно было думать, что брат выбрал не Сиф, хотя к этому всё шло. И всё же он был рад, громовник взрослел, взялся за ум, скоро остепенится. Хотя это всё вовсе не значит, что Лофт его не поимеет при удобной возможности. Ох, как ему этого хотелось! Если бы только Тор знал, как ётун жаждет этой встречи! Надо только улучить момент. Лучше рано утром после празднества, в конце концов, эту ночь Тор должен провести с молодой супругой. Утомлённая девушка утром и не заметит появления мага. Останется только накинуть на неё чары глубокого сна. И можно будет иметь братца в разных позах прямо на полу возле постели.

Локи мечтательно улыбнулся, оглянулся на спящую супругу, она мирно посапывала под одеялом, в последнее время Эмилия иногда без видимой на то причины становилась похожей на асинью, цвет кожи менялся не только от прикосновений мага, то же самое происходило с их ребёнком. Порой, когда Локи брал его на руки, Ёрмунганд улыбался, и его кожа приобретала белоснежный оттенок. Сейчас кожа Эмилии была белоснежной, а сынок - синий как тёмное небо Ётунхейма. Малыш завозился в постели, видимо, ощущая присутствие Локи, и, зевнув, открыл глаза. В ногах у него скрутился чёрно-белый отпрыск мага. Стейн, так его назвала супруга, обожал спать в колыбели сына. В условиях холодного Ётунхейма уже взросленький котяра выпустил подшерсток для тепла, но всё равно спал в колыбели сына. Ещё немного и они начнут спать в обнимку. Лофт нагнулся над кроваткой, потрепал спящего Стейна по голове, тот только лениво выдохнул и больше ничего, даже позу не сменил. Маг ухмыльнулся и провёл ладонью по головке ребёнка, ощущая подушечками пальцев мягкие чёрные волоски.