Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

Синькин положил в рот еще одну тарталетку и, немного подумав, вбил заголовок:

ВЫСОКОУРОЖАЙНОЕ КУЛЬТУРНОЕ ПАСТБИЩЕ

Как только пост повис в сети, Тимоша подал кофе по-турецки.

– Умница, – одобрил высокий гость, отхлебнув из чашки, – то, что надо. Еще коньячка тридцать пять граммов добавь. Но не больше, андестенд?

– Йессэр!

После коньячка куратор пришел в безоблачно-благодушное настроение, в котором его и застал звонок губернатора.

– Кондрат Евсеич?

– Аушки! А чего так неласково-то, Андрюш? Евсеич… Давай-ка сразу договоримся: отчество мое, голуба, забудь отныне навсегда. А то гляди – обижусь.

– Забыл, забыл. Как выспался?

– Отлично. Спасибо, дорогой. Светлое будущее нашего города всю ночь снилось. А утром осматривал с балкона его настоящее.

– Понравилось?

– Это я тебе лично расскажу, при встрече. Когда повидаемся-то, друже?

– Скоро, Кондраша, скоро. Через полчаса заберу тебя. Поедем океанариум смотреть, как договаривались. Жди!

– Жду!

Куратор снова зашел в свой блог и обнаружил, что на пост слетелось уже тридцать комментов. Первой шла краткая реплика от юзера gosha – дизайнера Гоши Достоевского: «Инструкции?»

Кондрат тут же принялся отвечать ему в личку:

Гошаныч, я тебе в общих чертах задачу поставлю, а ты дополняй по вкусу, лады? Короче, смотри. Городок тихий, сонный, очень приватный. Структура отражает жизнь аборигенов: работа – выпивка – дом. Значит, будем расширять публичную сферу. Ставь искусство на площадях, на крышах и ни в чем себе не отказывай, я прикрою. Скульптура должна быть простая, очень дешевая, но концептуальная. Зеленых человечиков везде сажай, пусть все видят, что мы за экологию. Шагающих людишек тоже ставь. Надо внушать народу: выход есть всегда. Ну, да ты сам все понимаешь. И логотип, конечно, нужен, чтобы узнавали нас с большого расстояния и запоминали до самой смерти. Вообще, Гошаныч, жми на символику. Гербы, флаги, сувенирка для будущих туристов – все это на тебе. И главное – медведей, медведей побольше! Думай в медвежью сторону, понял? Ну, ладушки, через семь минут испечешь мне креатив, чтобы с пылу с жару губеру подать.

Очень довольный, Кондрат отправил письмо и быстро просмотрел комменты к посту. Они содержали в основном поздравления, которые куратор проигнорировал. Пожеланий обнаружилось только два: завесить город доброй социальной рекламой и поярче раскрасить старые дома. Первую идею Кондрат благословил («Правильно, мы же цивилизаторы, блин!»), о второй обещал подумать («Проще все снести на хрен… Посмотрим по деньгам»).

Вскоре подоспел и креатив от Достоевского. Кондрат быстро, не читая, распечатал его на принтере в примыкавшем к столовой кабинете и сунул в голубую папочку с белым медведем.

Тут в столовую бесшумно вошел губернатор Детка.

– Привет, Андрюша, будь как дома! – широко улыбнулся Кондрат. – Выпьешь?

– Ехать пора, дел много.

– Тридцать пять граммов – и едем.

– Ну разве что тридцать пять.

– Тимоша, сообрази! – мигнул Синькин батлеру.

Губернатор и директор арт-центра вышли с рюмками на балкон.

– Ну, как тебе город? – спросил Андрей Борисыч.

Синькин посмотрел на послушно перевернувшийся в коньячной рюмке Прыжовск и ответил:

– Да как сказать… Сам-то он растянут, но центр ничего: компактный и построен, в общем, грамотно. Домишки, само собой, серые, неказистые, но этому горю мы поможем. Первый пункт нашей программы – красивизация некрасивых домов путем жизнелюбивого раскрашивания. Если, конечно, не найдем денег на снос и переселение.

– Посмотрим, посмотрим… А раскрасить – мысль хорошая.

– Но совсем без перемещений, Андрюша, не обойтись. – Синькин еще раз оглядел город и спросил, указывая на самый центр рюмки: – Вот скажи, что это там посередине за трубы торчат?

– Завод оборонный. Кормилец наш.

– Придется убрать на окраину. В центре не должно быть ничего, кроме развлечений. Город, Андрюша, – это бизнес по хорошему проведению времени. Все остальное следует прятать, как женщины прячут нерыночные части тела.

– Мысль богатая, обсудим по дороге. Ну, поехали!