Бес. Оруженосец поневоле

— Дружок, ты считаешь дракона безобидным ужиком? — рыцарь негромко рассмеялся предположению Алекс, будто хорошей шутке. — Эти твари сбрасывают шкуру клочьями. Τрутся об камни, оставляя россыпь острых чешуек. Если повезёт, можно отыскать достаточный кусок кожи, чтобы сшить, к примеру, сапоги. А чешуя ценится алхимиками. Но мне нужна целая шкура.

— Прекрасная дама придумала испытание для храброго кандидата в женихи? — выдала новую версию Алекс. — Я о таком читал…

Поймав взгляд своего сеньора, умолкла на полуслове. Рауль смотрел на неё так, словно решал: помочь заткнуться слишком разговорчивому собеседнику с помощью грубой физической силы, или дать еще один шанс самостоятельно вспомнить о том, что молчание зубы бережёт.

— Простите, — опустив голову, проговорила она. — Я лезу не в своё дело. Просто думал, если узнаю больше, смогу быть полезным.

Последняя фраза оруженосца прозвучала очень искренне. И верлен, действительно подумывавший напомнить парню о его месте, промолчал, удержал хлёсткую, злую фразу, рвущуюся с языка. К тому же, рыцарский обет не был тайным. Алекс же, как де Ла Рей успел убедиться за недолгое время их знакомства, обладал острым умом и умел найти в привычном что — то новое.

— Я дал обет украсить драконьей шкурой алтарь святилища божественной четы Арда и Дары, — произнёс он. — В святилище хранится древняя реликвия — кубок из ветви священного ясеня. По преданию, Дара напоила из него родниковой водой смертельно раненого в бою супруга, и великая сила благословенного дерева исцелила его раны. Когда… впрочем, это неважно. Однажды верховный служитель храма при святилище позволил мне провести ночь возле реликвии, а взамен потребовал принести обет.

Рауль умолк. На его скулах заиграли желваки. Пять лет назад, по существующим в конгломерате законам, молодому графу де Ла Рею пришлось копьём и мечом защищать в бою своё право на замок, земли и титул. Отец Рауля пал смертью храбрых двадцать лет назад, во время последней войны Вендана и Летона, вынося из боя знамя своей сотни. Израненный, добрался он до ставки командования, бережно передал им окровавленное полотнище, не доставшееся противнику на поругание, и упал замертво. По крайней мере, именно такой вариант истории рассказывал молодому виконту дядя, ставший опекуном юноши до его совершеннолетия. Сам Рауль отца едва помнил: ему было всего два с половиной года, когда лорд Архэйм, получив приказ короля Мортена явиться с отрядом рыцарей в распоряжение его Величества, отбыл из графства, чтобы больше не вернуться туда живым. Фиал с пеплом — всё, что осталось от шестнадцатого графа де Ла Рей — покоился в семейном склепе.

Τак как наследство не было передано должным образом, совершеннолетие молодому виконту пришлось встречать на ристалище. Желающих побороться за титул графа было немало. Желающих прибрать к рукам месторождения чароита и того больше. По правилам, Раулю предстояло сразиться с пятью победителями. Бой за боем, без отдыха, без помощи целителя-мага. И он сумел в жестоких схватках защитить своё. Дядя хорошо подготовил племянника, научил его обращаться с оружием, показал несколько хитрых, на грани честности приёмов. Но виконт до последнего не желал их применять.

Пятый бой был самым тяжёлым. Противник, чистокровный эльф, измотанный не меньше молодого де Ла Рея, решил, что играть в благородство не время, и попытался нанести подлый, жестокий удар по сухожилиям на ноге. Победителей ведь не судят. Ρауль действовал автоматически, как учил его дядя: ушёл с линии удара, шагнув к противнику, схватил того за латную рукавицу и дёрнул на себя. Лезвие отведённого назад меча с тихим чавкающим звуком вошло в глазницу шлема претендента.

С ристалища Рауль ушёл сам, под восторженный рёв зрителей и чествование его, как нового хозяина графства Ромеро. И, шатаясь от усталости и потери крови, упал сразу за порогом собственного замка. Последнее, что он запомнил в тот день, было встревоженное лицо матери.

Пока зеваки и проигравшие претенденты три дня праздновали победу молодого графа, сам он метался в горячке на грани жизни и смерти. Приглашённые вдовствующей графиней Идлариэль де Ла Рей целители разводили руками: особенностью верленов была практически полная невосприимчивость к магии представителей других рас, помимо эльфийской. Необходим был целитель из Первородных. Кто-то посоветовал отвезти раненого в святилище Арда и Дары — великой божественной четы, которой поклонялись все эльфийские Дома. Кто знал, что главным служителем там окажется родственник убитого претендента, затаивший обиду на удачливого «молокососа-полукровку». Жрец, получив письмо от леди Идлариэль, позволил Раулю провести ночь на каменном полу пещеры возле заключённой в клетку из силовых линий реликвии. Тронь — сгоришь заживо. Служитель надеялся, что ослабленный организм не выдержит испытания.