Бес шума и пыли

— Вам обязательно надо помериться силами, — назидательно проговорил вождь. — Очень важно знать: кто сильнее.

— Почему это — очень важно? — занервничал я. — Для кого — важно? Для меня, что ли?

Что это такое?! Вступился за несчастных, а они тут же тебя в кабалу определяют! Одно дело — принимать почести, совсем другое — тумаки и шишки, заступаясь за малознакомых личностей, первобытных к тому же. Откуда я знаю, сильнее я этого самого Таронха или нет? Я с ним не встречался. И встречаться не хочу! Почему я должен с какими-то там захолустными духами первобытно-общинных племен спарринг-бои проводить?! Таронха какой-то… Может быть, он такой дубина, что я с ним на одном татами какать не сяду, не то что драться!

— Рогатый Дух устал, — заметив мое неудовольствие, проговорил Разящий Клык. — Как придем в селение, Рогатый Дух отдохнет. Правда, еды у нас немного, но стоит немного потерпеть. Ибо сказал уже Рогатый Дух пророческие, слова: скоро всё изменится к лучшему.

Я шлепнул себя по лбу с досады. Кто меня просил трепаться пророческими словами?! Интересно, для местных духов ответить за базар — это дело чести?

— Род койота вернет себе охотничьи угодья! — выкрикнул Разящий Клык и, выслушав восторженное «хау!» своих воинов, добавил: — Рогатый Дух нам обещал!

— Конкретного обещания я никому, между прочим, не давал, — проворчал я. — А то, что с охотничьих угодий вас оттеснили, может быть, и не так уж плохо: развивайте земледелие, поднимайте целину, насаждайте культурные растения. Под лозунгом «К светлому будущему рабовладельческого строя!» спешно минуйте первобытно-общинную стадию и оцивилизовывайтесь быстрее прочих племен.

Разящий Клык явно не понял ни слова из того, что я сказал, но, видимо по причине хорошего воспитания, утвердительно закивал головой и произнес:

— Истинно так, истинно так. Хау!

— Хау-то хау, но куда мы, между прочим, идем?

— Рогатый Дух не увидит… Старейшина Лу-Ву Разбитая Раковина нашел место для селения людей рода койота. Место, где грязные пиу-пиу никогда нас не найдут!

Приглядевшись, я всё-таки заметил за очередной скалой-грибом узкую черную полоску, рассекавшую пересохшую землю. С каждым нашим шагом полоска ширилась, и очень скоро стало ясно, что впереди длинный овраг. Даже не овраг, а трещина в каменистой почве, напоминающая горное ущелье.

— И вы в этой дыре живете? — ужаснулся я.

— Увы, это так, — ответил Разящий Клык. — Лучи солнца совсем не проникают к нашим вигвамам, но жрец Потаенная Мышь, говорит, что тьма вовсе не опасна для моего народа — тьма может придавать силы.

— У вас и жрец есть?

— А как же! Потаенная Мышь — Слуга Духов…

Мы остановились у обрыва шириной в десяток метров, но порядочной длины — на глаз не менее полукилометра. Я заглянул вниз: отвесная стена терялась в беспросветных вечных сумерках… Неужели на дне этого разлома живут люди? Там ведь, наверное, холодно, сыро, промозгло и, конечно, ни зги не видно!.. Будь я нормальный бес — как Филимон, например, или тот же Франциск, — только обрадовался бы этому обстоятельству. Но подобные места меня никогда не привлекали. Куда приятнее жить под солнцем. Или рядом с жаркой печью, в которой не угасая горит яркое адское пламя, подпитываемое телам грешников…

Вождь, склонившись, издал протяжный вопль, смутно напоминавший вой голодного койота. Видимо, сей клич означал победу, поскольку снизу мгновенно полетели восторженные восклицания, вслед за которыми выпрыгнул моток бечевки, по виду — сплетенной из бизоньих жил.

Разящий Клык принял от одного из воинов копье, с маху вонзил его в землю и привязал к древку появившийся шнур. По нему легко скользнул вниз старейшина Лу-Ву Разбитая Раковина. Вождь вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, нет, — замотал я головой, — духи потом. Сначала воины и вожди… А вы уверены, что бечевка не порвется?

— Воины настолько истощены, что их выдержит и паутинная нить, — вздохнув, признался Разящий Клык.

Пришлось мне снова демонстрировать бесовскую мощь. После того как все воины переправились на дно оврага, я прыгнул. В полете постарался сгруппироваться, чтобы не очень-то ушибиться. Бес ведь, как известно, словно кошка: хоть с девятого этажа рухнет — ничего ему не будет!.. Ну девятый не девятый, а этажей на пять глубина оврага тянула.

Воины зааплодировали после моего приземления. Я крикнул Гавриле, он сбросил вниз бизонью шкуру, которую тут же растянули вдоль стенки. Я держал один конец, а пятьдесят воинов — другой. Детина умудрился не пролететь мимо импровизированного батута, рухнул точно в центр шкуры и отделался несколькими ссадинами.

— Что ж вы лестницу не изобрели? — простонал он, поднимаясь на ноги.

— О чем беспокоится Большой Дух?

— Лестницу хочет, — сказал я.

— А что такое лестница? — поинтересовался Разящий Клык.

— Ну… такие… штуки, по которым можно лазить куда угодно. Деревянные бруски, гвоздями скрепленные.

— О! Мудрость духов вызывает трепет!.. А что такое гвозди?

— Ну, такие… железные штуки, которыми можно скрепить что угодно.

— О! Мудрость духов не знает границ!.. А что такое железо?

Гаврила беспомощно посмотрел на меня.