Бес. В Москву И Обратно

Я злился на себя, на непослушное тело, понимая, что это, скорее всего конец, чувствуя, как промокает одежда. «Все равно дойду!». Я опирался на приклад автомата, как на костыль, я делал шаг за шагом, еще одна ступенька, и еще одна. На следующем пролете меня начал бить озноб. «Интересно Койот еще жив?» — подумалось мне, но оглянуться не было сил. Мне казалось, что где-то рядом аномалия фрост. Обидно будет… если… Я достал «итаки» из кармана. Как будто бы стало легче, может это самовнушение? Я поднял их над головой точно факел, непроизвольно складывая крест-накрест, на что я надеялся? На заступничество ангелов? Ну да конечно, бог устал нас любить. Поднявшись, еще я посмотрел вниз, на месте где была сцена и зрительный зал, была огромная воронка, а в ее центре висел ничем не поддерживаемый черный кристалл. Это и был монолит. Еще четыре ступени и я на вершине импровизированного зиккурата.

— Чего ты хочешь, человек? — раздалось у меня в голове. Надсадный голос, похожий на гром, от него вибрировали стены, и вся конструкция, включая ту площадку, на которой я стоял. Вот он — звездный час. Я мог пожелать все, что угодно, и должно быть, логичнее было выкрикнуть «Чтобы Зоны больше не было!». И эти слова уже готовы были сорваться с моих губ. Но я прошептал:

— Верни Вереска, живого и здорового, прямо сейчас.

Мир для меня погрузился во тьму, где не было больше боли, страха и отчаяния, где все было хорошо. И, какого спрашивается, чернобыльского пса!

Раскаленная игла вонзилась мне в предплечье, я застонал, стиснув зубы. Свет больно резанул по глазам.

— Смотри-ка в себя, приходит, что я тебе говорил? А ты обезболивающее, обезболивающее…

Надо мной склонились трое. Койот был бледен, я видел две засохшие дорожки крови на его лице, шедшие от носа к подбородку, понятно — вырубился раньше, ему повезло. Молодой юноша со взором горящим, серпом и молотом на груди, в странном комбинезоне. Понятно — Вереск. Я даже разозлиться не сумел, насколько все это было смешно и неуместно. А третий… какой-то дед в шапке-ушанке и с архаичной двустволкой, это еще кто? И кстати, где мы?

Я приподнялся на локтях, все еще чувствуя слабость, огляделся. Мы были на Болотной площади, сомнений быть не могло. Интересно, сколько это я был в отключке? Мне помогли сесть.

— Так, — сказал я, голос не слушался, и немного дрожал, — что произошло?

Они посмотрели на меня как на идиота. Я бросил взгляд на Кремль, и понял, что мы явно причастны к тому столбу огня, который виднелся, должно быть из Подмосковья, если конечно, было, кому смотреть.

— Хорошо… — протянул я, — как мы оттуда выбрались?

Они заулыбались, и рассказывать взялся Койот:

— Настал момент, когда я не смог дальше идти, и вырубился, нашел меня Вереск, помог прийти в себя. Вокруг дым и гарь, мы не знали куда идти, и пошли наобум на какой-то этаж, потому что лестница обрушилась. Мы надеялись найти пожарный или запасной выход, чтобы подняться к тебе. В итоге нас нашел Михалыч, как оказалось, он сторожил это… ну этот кристалл. Тот приказал ему, а теперь вот Михалыч оказался свободным, и так как знал в Дворце все ходы помог нам и тебя спасти и самим эвакуироваться.

— А-то! — подтвердил Михалыч, — раскуривая сигарету без фильтра.

— Ладно… надо к метро…

— Да, мои, наверное, волнуются, — сказал Вереск.

— А с вами молодой человек, я бы лично разобрался, если бы чувствовал себя лучше.

— Да ты ничего не знаешь! — воскликнул он.

— Как ты там оказался?

— Как все, — размыто сказал он, — я пошел в регулярную часть, наверняка отец думал, что меня увели силой, мне нужно было достать эти документы — он помахал папкой перед моими глазами, — и принести их на «Обратную сторону реальности» у меня поручение от Феликса.

— Так… а как тебе удалось проникнуть в Кремль?

— В Кремль? Я что больной? Я был на Лубянке, а когда обстановка изменилась, то поспешил сюда, я был уверен, что это часть нашего отряда прорвалась и занимает позиции, кроме того, мне пришел приказ явиться к Дворцу, чтобы встретить штурмовую группу.

— Так у меня мозги кипят, — сказал я.

— А-то, — ответил Михалыч, — ты пошто ж сынок, под выжигатель полез? Под самый луч-то? А? Нет, конечно, ты доброе дело сделал, он от чего-то у тебя на ружьишке-то отразился, да и взорвался к чертям собачьим.

Старик мне хитро подмигнул, и в глазах его я увидел мимолетно-знакомое выражение, только вот вспомнить о том, где я его видел, раньше никак не мог.

Глава 15. Путь домой

До ближайшей станции метро мы шли довольно долго. Несмотря на то, что мне заметно полегчало, движения давались еще с большим трудом. Голова кружилась, я понимал, что схватил дозу, и, скорее всего, получил мощный пси-удар. Ну, надо же так, дурак он и есть дурак. Когда мы сделали вынужденный привал, я принял антирад и средство, гасящие последствия пси-ударов, спасибо ученым.