Бес в ребро 2 (СИ)

– А мы – все четверо – чёрные вдовы. Наши мужья умерли. Ушли от нас, не простившись. Вот и не хочется нам начинать всё сначала. Уж лучше так, без мужиков.

– Как умерли? Что случилось? – удивился Володя.

– По-разному было, – печально ответила женщина. – У меня и у Марины – вон у той – повесились оба, ещё у одной утонул на рыбалке, а у четвёртой скончался от сердечного приступа. И кто в этом виноват? Мы?.. Все так думают. Мол, не усмотрели, не уберегли, не смогли удержать. А нам это очень приятно?! Нет уж, лучше до конца своих дней оставаться чёрными вдовами, чем выслушивать все эти упрёки или думать, что они когда-то появятся. Есть у нас клуб бывших жён, помним мы наших мужей, и ничего нам больше не надо! Ты вот ушёл из семьи, но можешь в любой момент вернуться. Ну, зайти там, хоть на пять минут. А наши мужики в земле лежат, и мы перед ними в вечном долгу…

– Да чепуха всё это – мистика, предрассудки, – возмутился Владимир.

– Может быть и так, – раздумчиво ответила женщина. – Только не смогу я больше ни с кем. Пробовала несколько раз, не получается. Больно тяжёлый у меня характер. Кажется иногда, что доведу до петли любого и каждого. И тебя тоже могу. Боюсь я этого, накручиваю себя, рассуждаю… такой вот бзик, ты уж не обижайся...

– Ой, сколько на белом свете горя людского, – подумал про себя Володя. – Только копни – кругом одни несчастья да напасти...

3.

Так незаметно пролетел месяц. Владимир стал завсегдатаем холостяцких вечеров, но вот на одном из них случилось нечто необычное. В самый разгар танцев и веселья в зал ворвались – другого слова не подберёшь – две экстравагантные особы. Володя видел их впервые. Одна была высокая и статная, другая маленькая и шустрая. У малышки на кофточке поблёскивала какая-то уж очень яркая брошь, от которой Володя никак не мог отвести своего удивлённого взгляда.

Танцевали они хоть и не совсем профессионально, но задиристо и грациозно, с определённой долей куража. Большая красавица широкими плавными движениями двигалась по танцплощадке, а маленькая, весело сверкая глазами и необычным украшением на своей высокой груди, быстро и ловко отплясывала вокруг неё. Да так, что дух захватывало, особенно у мужчин. Эта пара, будто магнитом, притягивала к себе взоры окружающих, и трудно было оторваться, наблюдая, как две столь не схожие сущности, две разогретые всеобщим вниманием симпатичные дамы, войдя во вкус, легко и непринуждённо выполняли невообразимые танцевальные па и пируэты.

Маленькую звали Галей, и заинтересованный Володя весь вечер не отходил от неё, очаровывая красавицу своим новым свитером и непринуждённой «светской» беседой. А когда посиделки подошли к концу, кавалер её статной подруги весьма кстати предложил отметить новое знакомство в заводской общаге рядом с ДК.

Сказано – сделано. Общежитие было старой, ещё сталинской постройки с высокими потолками, длинными коридорами и великим множеством выстроившихся в два ряда одинаковых комнат-клетушек. Удобства тоже имели место, но почему-то этажом выше. Хозяин открыл дверь в своё жилище, и весёлая компания оккупировала помещение, расположившись за небольшим столиком, втиснутым между четырьмя заваленными всевозможным хламом койками.

Початая бутылка вина, гранёные стаканы и немудрящая закуска вызвали всеобщее ликование, которое после первого тоста переросло в оживлённую беседу. Разговорившись, присутствующие стали выражать громкое удивление тому обстоятельству, что такие хорошие люди, как они, до сих пор не встретились в этом маленьком уютном городке. А когда вино подошло к концу, то все окончательно перезнакомились и стали добрыми закадычными друзьями.

И тут хозяин жестом заправского фокусника извлёк из недр своей кровати вторую бутылку. Третью взяли взаймы из-под тряпья, валявшегося на соседней койке. Казалось, что вся эта пыльная неухоженная комната была напичкана спиртным – полупустыми и совсем ещё не открытыми ёмкостями, хранившимися в самых неожиданных местах…

4.

После бурных возлияний вышли на улицу, где в свете чудом сохранившегося фонаря первый декабрьский снежок неспешно укрывал продрогшую землю нарядным белым покрывалом. Снежинки приятно холодили разгорячённые лица подгулявшей компании. Хотелось прыгать, танцевать, петь, кричать. Казалось, молодость вернулась к этим людям. И самое главное, Володя вдруг почувствовал, что в душе его пропало навязчивое чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне. Любовь к Женьке, воспоминания о ней больше не отзывались нестерпимой болью в продрогшем израненном сердце. Чувства не исчезли, нет, но они ушли куда-то в глубины сознания, будто произошло это вовсе не с ним, а с каким-то другим посторонним человеком.

– Пара гнедых, запряжённых зарёю… – во весь голос затянул Володя.

– Это вы с Галей две норовистые молодые лошадки, – улыбнулся ему новый знакомый. – И вы подходите друг другу. Прекрасная пара…

Оставшись вдвоём, они тихо ступали по девственно чистому искрящемуся снегу и думали об одном и том же.

– К сожалению, я не могу пригласить тебя домой, – начал он.