Бес в ребро

Я, конечно, мог дождаться возвращение Гены, но не хотелось отбиваться от его сопровождения. Вроде бы уже договорились, что мне одному будет проще, особенно в Кроне, где мой друг чувствовал себя неуверенно, но все равно этот спор возникает перед каждым выходом.

Ладно, когда вернется, сходим на кабана, и, может, ему полегчает.

Шугнув Чучу в мастерскую, где он обитал по правилам нашего общежития, я устало побрел к входу в купол почтовой станции.

Двенадцать знакомых до боли ступенек привели меня в обширную, пока еще пустующую столовую. Из открытого окна раздачи доносились звон посуды и корейская речь — семейная пара Чо как всегда занята делом. Вот ведь неугомонные старики! Впрочем, их неугомонность мне на пользу.

Перейдя из столовой в коридор через массивную дверь, я дошел до еще одной бронированной преграды и, дождавшись ее открытия, наконец-то оказался на рабочем месте станционного смотрителя и оператора магопреобразователя.

Так как «капитан» вновь оказался на «мостике», а внешние люки плотно задраены, дед Анджей не стал закрывать дверь в коридор и вернулся к прерванной партии в карты с батоно Леваном, которую они организовали прямо на рабочем месте.

Лично я со старым польским прохиндеем, по совместительству являющимся механиком станции, играть в карты не сяду ни за какие коврижки. Батоно Леван это тоже понимает, но сейчас другая ситуация — на его стороне работает Златка. Понятия не имею, откуда у пятилетней девочки такой талант к карточным играм, но все уловки Пана она раскусывает как семечки. Правда, мы с Геной запретили девочке брать карты в руки — только спасать деда Левана от козней деда Анджея.

Не став прерывать их увлеченное противостояние, я направился в свои апартаменты, чтобы побыстрее смыть с себя грязь, пот и нервные мурашки.

После душа стало значительно легче, задышалось свободнее и ушло напряжение из мышц и нервов. Казалось бы, я чувствовал себя в лесу легко и радостно, но, только возвращаясь в скорлупу станции, понимал, что постоянно был на взводе. Возможно, иначе и нельзя. Возможно, именно так чувствует себя любой другой житель леса, и не так уж важно, сколько интеллекта запрятано у него в черепушке. Теперь же, когда можно полностью расслабиться, приходила настоящая легкость, которая тоже в радость. Так что я с удовольствием поиграл со стариками в карты, рассказал Златке парочку почти правдивых историй, ну и конечно же проинспектировал кухню.

А когда местное светило по прозванию Ярило зашло за горизонт, навалилась рутинная суета моей основной работы. Западный караван, состоящий из десяти здоровенных фур, похожих на увеличенные раз эдак в пять бронетранспортеры, встал на зарядку. Наполненный гелием шар-сборщик взвился в небо, и я в который раз стал главной деталью устройства, перерабатывающего магический эфир в простое электричество. В это время уставшие в дороге дальнобойщики со смехом и задорным гамом принялись ужинать.

Давно уже прошли времена, когда нужно было внимательно приглядывать за этой вольницей, в постоянном ожидании подвоха. Теперь, с моей славой слишком уж нервного мага-ментата, народ бузить даже не пытался. Так что выходить к ним не пришлось и, закончив зарядку, уже ближе к трем часам ночи я из операторской перебрался в свои покои, где и уснул сном праведника.

ГЛАВА 2

— Ох, как же хорошо! — выдохнул я, потягиваясь в постели.

Даже вспомнить страшно, что не так уж давно организм, начавший стареть, не позволял нормально радоваться утренним побудкам, но жизнь в насыщенном магией мире даже без тонизирующего амулета словно вдохнула в меня молодость.

Глянув на часы, я осознал, что уже почти девять утра. Дед Анджей давно выпустил караваны на маршрут, заодно отправив передачку богатенькому энтомологу, так что мне осталось только проверить, что там прилетело на почту, и провести короткий осмотр своего хозяйства.

Кстати, тот недоброй памяти фрукт, из-за которого я чуть не сцепился с кикиморой, оказался совершенно бесполезным. Даже наш повар-затейник дядюшка Чхан не нашел куда его приткнуть и определил в мусорное ведро.

За ночь ничего неприятного не произошло — единороги не ломали сетку внешнего периметра, батоно Леван никого не подстрелил, а Чуча не нагадил мне в ботинки.

На всякий случай я все же проверил обувь и окончательно успокоился.

Ну вот как это можно объяснить? Три усиленных двери охраняли мой покой, но этот скот как-то умудряется выразить в ботинки свое недовольство моим поведением. И это при том, что до всего персонала не единожды был доведен строжайший запрет на появление крысы в пределах купола станции.

Дожил: даже тот факт, что мне не нагадили в обувь, стал поводом для радости!