Бес в ребро 6, окончание (СИ)

Неспешная Фемида тянула деньги и жилы из взрослых вполне адекватных и самостоятельных людей, растягивая на месяцы и годы то, что легко можно было бы решить за неделю. Думали о чём угодно, только не о судьбе несчастного подростка.

Но вот, наконец, весь скарб, нажитый «непосильным» совместным трудом бывших супругов, обрёл своих законных владельцев. Настало время «раздела» их единственного сына. Посторонние люди – служители фемиды – должны были решить судьбу тринадцатилетнего Николая. На процесс привели достаточное количество свидетелей с обеих сторон – соседей и родственников. Много было посторонних зевак и праздношатающихся.

Мальчишка – предмет разбирательства, удручённый и подавленный всем происходящим, находился здесь же и был записан в материалах дела свидетелем со стороны матери. Он давно принял для себя, как данность, что родители его в какой-то мере сошли с ума. Иначе, как объяснить то, что они стали делать вещи ужасные и недопустимые для нормальных здравомыслящих людей?

Дверь в зал заседаний была закрыта, но Коля стоял рядом с ней и всё слышал. Ему было больно и страшно, когда отец говорил о матери, а мать об отце такое… впрочем, он уже привык ко многому, но сейчас… Взаимная ложь, ненависть и клевета – всё это неистовым грязным потоком лилось из уст тех, кому он был обязан всем, даже своим появлением на свет. Парнишка прекрасно понимал, что так делать нельзя, что их слова – это, мягко говоря, неправда. Однако он не в силах был остановить позорное судилище, не мог противостоять этому злу.

Наконец наступил решающий момент. Николая позвали туда, где грозный судья, восседавший на высоком резном деревянном кресле, распоряжался всем – «казнил» и миловал. Накануне мать уговорила мальчишку сказать в суде, что его отец – подлый и гадкий, что он много раз в пьяном виде бил его и угрожал матери. Конечно, ничего подобного никогда не было, но парень согласился, и вот теперь…

Собравшаяся тусовка замерла, предвкушая необычное для заштатного городка зрелище. Коля уверенно подошёл к своему месту, зачитал текст присяги, расписался в том, что будет говорить только правду. И тут вдруг его решимость резко сошла на нет. Одно дело – походя соврать родителям, и совсем другое – обмануть блюстителей закона, всеми уважаемого судью. Николай смутно догадывался, чем это может грозить ему в будущем, но заметно оробел и стал оглядываться по сторонам, тщетно ища поддержки у своей мамаши. Однако та лишь хлопала глазами и ничем не могла помочь сыну, которого сама же и поставила в такое неловкое положение.

Процесс продолжался, и свидетелю задали первый вопрос. Но загнанный в угол, парнишка не знал, как ему себя вести дальше? Говорить правду или лгать по наущению матери? Он смешался, обвёл глазами присутствующих, повернулся и совершенно неожиданно для всех бросился к чуть приоткрытой входной двери. Никто не успел среагировать, да никому, собственно, и дела не было до его дальнейшей судьбы. Люди собрались, чтобы посмотреть, а может быть и поучаствовать в необычном зрелище, в шоу, которое они могли бы потом обсуждать долгими зимними вечерами…

Судья разрешил Павлу общаться с ребёнком в выходные дни, но наперекор всему мать весьма неохотно отпускала мальчишку с ненавистным бывшим супругом. Да и сын, помня её наставления, разговаривал с ним коротко, односложно и подчёркнуто вежливо. Отец так и не сумел найти верный подход к строптивому подростку, и тот, избегая назначенного судом общения с надоедливым папашей, стал уходить из дома, прятаться в преддверии его визитов. Чувствуя себя обделённым, горе-родитель пытался предъявлять претензии бывшей, писал жалобы в милицию. Но тщетно. Ведь даже для участкового чужая семья – потёмки, непроницаемая чёрная дыра. Кто может найти в этом хитросплетении нравов, страстей и амбиций жертву или преступника, правого или виноватого?!

А Коля тем временем всё больше отбивался от рук. Зимой школа его худо-бедно дисциплинировала, но летняя вольница дала возможность парню отвлечься от домашних проблем с тем, чтобы отдаться прелестям рыбалки и отдыха с приятелями на берегу реки. Недостроенная пристань стала местом их излюбленных игрищ. Возвышавшиеся над широкой водной гладью бетонные блоки ребята использовали, как вышки для прыжков. Они знали, что где-то там, в глубине торчит из бетона очень опасная негнущаяся ржавая арматура. Но кто из нас в детстве обращал внимание на подобные «пустяки»?

И подростки лихо бросались в манящую прохладную тёмную воду с разогретой солнцем сероватой ровной поверхности. Прыгали и «рыбкой», и «солдатиком», и даже с переворотом в воздухе. После таких акробатических упражнений Николай всегда чувствовал себя сильным и ловким, а семейные неурядицы казались ему чем-то мелким и малозначительным. Именно поэтому он с почти маниакальным упорством совершенствовал своё мастерство – на зависть вовсе не трусливым, но более благоразумным товарищам.