Бесчестие миссис Робинсон

Подобным образом автор статьи в «Чемберсе» утверждал, что чрезмерная власть мужа может погубить его жену, не оставив ей ничего, кроме ненависти к нему и к себе самой. По словам автора, неудачный брак не просто наносит женщине ущерб, он ее калечит. Как немощный спутник «всевластной планеты» своего мужа, она становится слабой, бездеятельной, плачевно зависимой. С течением времени «она может очень стараться, стараться, плача кровавыми слезами, быть терпеливой, мудрой и сильной, но подорванные жизненные силы могут никогда не восстановиться». Как «белая христианская рабыня», она «обязана двигаться тихо, подавлять свои настроения… На ее лице должно отражаться внешнее спокойствие, хотя в груди бушует пламя Этны». Несчастная женщина, писал автор, часто остается в браке только потому, что не в силах вынести расставания со своими детьми. Она может испытывать к детям «исключительную нежность», но у нее нет независимого права на них, «совершенно никакого».

Роберт Чемберс почувствовал себя обязанным объяснить свое решение опубликовать такие взгляды. Он добавил к эссе постскриптум: «Наш автор, имея, возможно, более чем достаточно оснований для описания того, что мы должны считать исключительным случаем, прав в поисках лекарства… Со временем, быть может, выяснится, что разрешить несчастной женщине уходить с детьми от невыносимого мужа — гораздо меньший риск, нежели это теперь, как правило, представляется».

Летом 1853 года Эдвард, Мэри и леди Дрисдейл навестили Робинсонов в Рипон-лодже. Генри по-прежнему занимался своими сахарными заводами. Не так давно он стал обладателем патента[50] на диск связи, соединяющий новый мотор и старую мельницу: конец вала шестерни этого мотора вставлялся в один паз железного диска, а язык верхнего вала — в другой. Эдвард только что получил звание терапевта — врача-джентльмена, специалиста в области диагностики, а не хирургии, — и ехал со своей семьей через Беркшир на континент, где они планировали отдохнуть в течение месяца. Они попросили Изабеллу, которая была так добра к их детям в Эдинбурге, приютить их сыновей на время этой поездки за границу. Артуру и Уильяму исполнилось соответственно пять лет и два года. Теперь у Мэри Лейн был еще один сын, Сидни Эдвард Гамильтон, родившийся в 1852 году, темноглазый, в отличие от своих голубоглазых братьев, мальчик; вполне возможно, что Гамильтоном его назвали в честь Изабеллы — это имя было средним именем у нее и у Альберта.

Лейны и леди Дрисдейл направлялись в курортный город Баден в Германии, откуда Эдвард написал Изабелле несколько писем[51]. Он уже побывал на водолечебном курорте в Шотландии и на горячих источниках Баньи-ди-Лукка в Италии — в статье, написанной для «Эдинбургского журнала Чемберса» в 1851 году, он хвалил тосканский курорт за его «тенистые дорожки» и «журчащую реку». Теперь, будучи готовым к практической работе, Эдвард вынашивал планы о собственном гидротерапевтическом заведении — просторном мире стекла, воды, лугов и солнечного света.

По возвращении в Англию Эдвард Лейн и его семья заехали в Рипон-лодж за мальчиками и пробыли с Робинсонами сутки[52].

«Мне очень хочется знать, думал ли он обо мне и скучал ли хоть сколько-нибудь, — признавалась Изабелла в дневниковой записи без даты — хотя в моменты серьезных размышлений я ничуть в это не верю». Она укоряла себя: «Как может человек, столь занятой, столь любимый и пользующийся таким восхищением, уделить хотя бы одну мысль некрасивому, не отличающемуся изящными манерами и дальнему другу? Боже милосердный! Да я бы отдала всю свою жизнь по капле, если бы это могло принести ему пользу, и, умирая, просила бы только любви; а он — почему должна существовать такая несоразмерность симпатии? — он думает обо мне всего лишь как о бывшей знакомой. Увы!» В таком настроении она настолько же низко оценивала себя, насколько высоко Эдварда — она некрасива и неуклюжа, сокрушалась Изабелла, тогда как он любим и ценим всеми. Ее желание отдать ради Эдварда «жизнь по капле» было желанием превратить свою кровь в золото ради его пользы, принести себя ему в жертву.

Робинсоны и сами совершили путешествие в Европу туманной зимой 1853 года — «ускользнуть от мрачного ноября», как описал это Генри в письме Комбу. За шесть или семь недель семейство объехало города на севере Франции — Кале, Сент-Омер, Лилль и Булонь. «Жили мы в основном в последнем, — писал Генри, — который очень понравился миссис Робинсон».