Бесчувственные сердца (ЛП)

Я знал, что между нами что-то есть. Я, чёрт возьми, знал это. Но я не готовился к тому, что это дерьмо будет таким чертовски сильным. Я был готов забыть все уроки, которые выучил за сорок лет, и быть мужчиной, ради которого женщина захотела бы столкнуться со всеми моими проклятыми проблемами.

И из-за того, что я так облажался, понятия не имею, что мне делать теперь.

Ари двигается, прерывая мои мысли, и закидывает на меня одну ногу, расслабляясь ещё сильнее, пока я не чувствую её влажную киску на своем бедре. Её рука скользит по моей груди и останавливается в тот момент, когда полностью пересекает мое тело. Только тогда удовлетворенный вздох слетает с её губ.

На хрен.

Я позволяю себе двигаться, притягивая её расслабленное тело ближе, сплетая наши ноги вместе, и опускаю свободную руку на ее, покоящуюся у меня на груди.

Завтра я всё выясню.

Завтра я сделаю всё возможное, чтобы убедить её и дальше мне отдаваться.

Завтра я сделаю то, чего никогда не делал в своей жизни.

Заставлю женщину быть большим, чем просто тело для траха.

Я делаю глубокий вдох, стараясь не потревожить спящую в моих объятиях Ари. Смотрю вниз на красивое лицо, даже во сне слегка наклонённое в мою сторону. И только тогда наклоняю голову и прижимаюсь губами к её расслабленным губам. Я чувствую, как этот односторонний поцелуй отдаёт такой грубой силой, словно в броне железного ящика, в котором заключено моё сердце, впервые в жизни нашлось слабое место.

Глава 12

Тепло. Так тепло, что я сгораю заживо от жары.

Это, а также сияние пота, которым я покрыта, первое, что замечаю, когда мой вялый разум начинает понемногу пробуждаться.

Я начинаю потягиваться, всё моё тело болит, как будто я пробежала марафон. Я мгновенно просыпаюсь, когда чувствую твёрдость позади меня, что может говорить только об одном.

Это мужчина. А точнее — Торн.

О, Боже мой!

Осознание того, что между нами случилось, обрушивается на меня настолько ошеломляюще, что я не могу справиться с чудовищностью того, что чувствую. Я просто знаю, что мне нужно скорее убираться отсюда. Паника побеждает все эмоции, которые тянут меня в разные стороны.

Кажется, уходит целая вечность на то, чтобы вытащить его тяжелую руку из-под меня. Он даже не дёргается, когда я начинаю выскальзывать из-под него. Я быстро хватаю подушку с огромной кровати и заменяю своё тело ею, осторожно опуская на неё его руку. Холод от потери его тепла охватывает мою обнажённую кожу.

Он выглядит таким умиротворенным. Той жёсткости, которую я привыкла видеть в его чертах, больше нет. Внушительная сила, которой он, я не сомневаюсь, обладает, не такая пугающая, когда он расслаблен во сне. Я заставляю себя двигаться, не тратя времени на наслаждение его обнажённой кожей, едва прикрытой тёмно-синими простынями.

Я игнорирую свой мочевой пузырь и мечусь по комнате, чтобы схватить свою одежду — точнее то, что мне удаётся найти. Моё платье и туфли, лежащие на полу рядом с кроватью, — это первое, что я хватаю. Мой клатч лежит чуть дальше, напоминая мне о том, как он летел вместе со мной прошлой ночью. Когда я нахожу свои трусики, то бросаю их обратно на пол, понимая, что в них нет толка, потому что они разорваны. Где мой лифчик?

Я отчаянно кручу головой, но, когда в сумке начинает звонить мой телефон, голая выбегаю из комнаты. Меня не заботит, что у меня под платьем не будет нижнего белья и, что я пройду по аллее позора, если это означает, что мой телефон не разбудит Торна, прежде чем я смогу сбежать.

Мне понадобилась секунда, чтобы успеть вытащить телефон, не выронив платье и туфли, и быстро нажать: «Ответить», прежде чем успевает раздаться второй звонок. Я подтягиваю платье к ногам, сжимая мобильник между плечом и ухом.

— Да, — выдыхаю я, не обращая особого внимания на телефон, потому что в этот момент проскакиваю в платье и наполовину застёгиваю молнию.

Меня приветствует тишина, когда я проскальзываю в туфли, заканчиваю застегивать молнию на платье и начинаю искать выход из этого дома. Несколько раз я чуть не роняю клатч, но к тому времени, когда нахожу лестницу, беру телефон в одну руку, а другой хватаюсь за перила.

— Алло? — повторяю я, бросаясь вниз по ступенькам.

— Ты всё время появляешься там, где не должна быть.

Я резко останавливаюсь у подножия лестницы. Большое фойе воспринимается слегка ошеломляюще, но голос сестры парализует меня.

— Годами ты не берёшь трубку! Ты держишься в стороне, и у тебя это даже неплохо получается. Без постоянного напоминания о тебе я наконец-то смогла сделать его счастливым. И тут, каждый день ты начинаешь появляться просто повсюду! И всё, что я слышу в эти грёбаные несколько дней – это Пэрис, Пэрис, Пэрис!

— Лондон, — шепчу я.