Бесчувственные

В тот злополучный день, я без всякой суеты подошла к нему, и вытащила нож с его руки. Он что-то кричал, говорил, но слова будто ударялись об меня и отскакивали на приличное расстояние. Я не понимала, что он мне говорит. Видела, что перекошенный рот открывался. Тонкие губы кривились. Видела, что разъяренный. Что пытается встать. Но от огромного количества выпитого алкоголя, не может этого сделать. Тело его подводило, и я вскоре поняла, что это было для меня подарком.

Помню, что присела на корточки к нему, а он не теряя времени, сжал меня за шею. Вяло, слабо. В этот раз сила была на моей стороне. Вот и судьба сыграло с ним злую шутку. Но попрощаться, я, не смогла… ни имела право… Он не малую роль сыграл в жизни той, маленькой, беззащитной и ни в чем не повинной девочке.

— Лёнь?… Спасибо… правда… Спасибо тебе, за все уроки. Я, буду стараться им следовать. Ни одна сука вроде тебя, не посмеет меня больше пальцем тронуть. Я буду отбиваться и сражаться до последнего. Каждое твое правило я запомнила на всю жизнь. Прощай… — тихо проговорила прямо смотря ему в глаза. Казалось даже, что в карих глазах мелькнуло понимание и проблеск адекватности, но это было так быстро, что я ничего не поняла.

Смотря ему в глаза, рывком всадила все лезвие в печень. Но и этого, мне показалось мало. Я вытащила, и проделала тоже самое. Эти звуки, я не забуду никогда… Как нож врезается в его плоть. Как пропитые глаза, расширились и смотрели… с удивлением… Как вытекала с него темная кровь…

Когда он заваливался на пол и неотрывно смотрел на меня, еле различимо разобрала его слова:

— Молооодец… Не позво…ляяй… — глаза закатились, и в квартире наступила гробовая тишина.

Замерев, я стояла посреди лежачих тел матери и Лёни. Смотрела в стену, и как вы думаете? Я была в шоке? Нет! Я обдумывала следующий свой ход.

Присев на корточки, снова переложила нож в его руки и сомкнула на рукояти его пальцы. Последний раз оглянулась на мать, прощаясь с ней и стараясь простить за все. За все дерьмо, что я хлебнула по её вине. Всё-таки, она, меня родила. Поздно говорить о том, что лучше бы она этого не делала. Но уже ничего не изменить. Её не вернуть в прошлую беззаботную жизнь. А меня, не затолкать обратно, чтобы предоставить ей шанс сделать аборт. Прикрыла ей веки и пошагала к соседям. Тоже алкашам, собутыльникам нашей бывшей семьи.

Я сказала, что я проснулась и обнаружила их в таком состояние. Громко рыдая захлебываясь в слюнях. Тогда и начались мои игры. Взрослые. Через час понаехала скорая и менты. Расспросив меня и соседей, всё выяснив, отправили в изолятор для малолеток. Проведя пару дней до выяснения обстоятельств меня перенаправили в «спец. приемник». Так я и оказалась, в четырнадцать лет в детском доме.

Тут то и начался новый этап и новые испытание моей жизни. Всё как обычно. Как везде. В России… В принципе ничего сверхъестественного.

Били, запирали в чуланах, изоляторах. Устраивали темную по ночам в туалетах. Тут не зависело, какая у тебя семья. Главное она была… А значит… значит ты на уровень лучше их. А они, этого не любили. Не любили умных, которые стремятся учиться. Тут таких не уважали. Чем ты хуже, тем выше твой авторитет.

Дети, тоже могут быть злые. Не меньше взрослых. Да и воспитатели ни чем не лучше. Они то и закрывали в тех самых изоляторах или чуланах. Крали жрачку, которая выделяла нам казна. Каждый год на все праздники и мероприятия наши подарки забирали своим детям.

Короче с одного грязного мира, я попала в совершенно другой. Но уже со знаниями и обученными навыками. Но и это, всё, мне не помогло в подходящий момент. Случилось то, что наверное и опустило мою никчемную жизнь на самое дно. И вот оттуда уже не так просто подняться. Здесь, я всё-таки еще питала какие-то надежды на свое дальнейшее существование. Нормальное. Не хорошее, а нормальное… Но мне бы и так сошло… Главное подальше от той вонючей и грязной трясины в которой увязла по самое не хочу…

Чиче — 17 лет. Россия. Детский дом — 2018 год.

— Пацаны, держите ее! Да бляяя… навалитесь на неё сильнее — меня прижимало трое парней к моей койке. Агапов, и его компашка отморозков.

У нас были как девочки так и мальчики. Только парни располагались в левом крыле дома, а мы в правом. Днем в силу вступали права нашего руководства, а ночью… Ночью, силой этого дома была, это иродская банда малолетних головорезов. Это не подростки, а самые натуральные изверги во главе которого стоял, Артём Агапов. Падаль, которую еще поискать надо. Самое натуральное — отребье. Его боялись все девчонки. Боялись сказать ему поперек слово, или пожаловаться на них. Кроме меня…

С самого начала у нас с ним завязалась война. Два года мы дрались не на жизнь, а на смерть. Ощущение было у всех, что мы делим территорию. Но на самом деле, я отвоевывала свою неприкосновенность и спокойное место нахождения в этих беззаконных, стенах учреждения.