Беседы

— Сейчас в среде лидеров бизнеса стало модно параллельно заниматься наукой. В чем причина: в желании познать мир, в стремлении осмыслить опыт, в растущей интеллектоемкости решений, в желании подвести черту, итоги?

— Точно не в последнем, пока еще рано подводить черту. Когда выйдет история российского страхового рынка, это и будет повод для подведения итогов. Я бы не сказал, что люди из бизнеса уходят в науку. Те, кто туда в той или иной степени не то что уходят, а направляются, — это люди, которые уже давно смотрят в ту сторону. Я закончил аспирантуру в 1991 г., а защитился в 2004 г. — в начале 1990-х пришлось напряженно работать, не было возможности заниматься диссертацией. Защита — не случайное событие в моей жизни, но и внести вклад в науку я не стремился. Невозможно одновременно одинаково успешно заниматься бизнесом и наукой. Диссертация — это способ повысить уровень образования, пополнить знания, которых сегодня часто не хватает. Я, например, принял решение прочесть цикл лекций в МГИМО, чтобы заставить себя сесть за учебники. Преподавание позволило мне систематизировать знания, заполнить бреши в собственном образовании, то есть получить некий продукт, который, наверное, больше нужен мне, хотя небесполезен и студентам. Защищался я не по страхованию, а по управлению, и это естественно. Сейчас страхованием как таковым я практически не занимаюсь, потому что подросли ребята-математики, которые в страховании разбираются лучше, чем я. Поэтому моя задача — научиться грамотно управлять этими ребятами, создать для них оптимальные условия. Словом, нет ухода в науку, скорее есть уход в спорт. По крайней мере, я сейчас большую часть времени занимаюсь спортом.

— Автомобиль?

— Да, я вошел в профессиональную раллийную команду и уже выступаю в чемпионате России и Прибалтики. Пока не очень удачно, но какие наши годы! Сегодня многие бизнесмены принимают участие не только в ралли, но и в кольцевых гонках. Очевидно, в силу разных причин люди не смогли в юности самореализоваться в спорте и сегодня наверстывают упущенное. Не вижу в этом ничего плохого.

— Как бы Вы ответили на вопрос: в чем смысл жизни?

— Я пока ищу ответ на этот вопрос. Думаю, что если бы я нашел его, мне было бы гораздо легче жить. По этому поводу я хочу рассказать притчу. Умирает старый, мудрый, уважаемый еврей. Ученики и почитатели, собравшиеся у его смертного одра, спрашивают: «Скажи нам, мудрый человек, достойно проживший свой век, что есть жизнь?» — «Жизнь — это река…» — ответил мудрец. «Жизнь — это река, жизнь — это река», — передавали друг другу собравшиеся, пока вдруг один мальчик не спросил:

«А почему река?» И мудреца спросили: «А почему река?» — «А может, и не река…» — после недолгих раздумий ответил умирающий.

— А в чем смысл бизнеса?

— Смысл бизнеса, безусловно, в самореализации.

— Если выстроить иерархию целей, которые человек ставит в бизнесе, то какие из них для Вас на первом плане?

— Цели, которые ставлю перед собой я лично или некий типичный бизнесмен?

— И Вы, и типичный бизнесмен в России в 1990-х гг.

— Думаю, что в 1990-х гг. нам всем хотелось вкусно кушать, быстро ездить и посмотреть мир, поэтому главная цель была — первичное накопление, то есть элементарное зарабатывание денег. Я уверен, что каждый бизнесмен прошел путь от торговли пивом до создания собственной фирмы. У меня был период, когда я писал уставы для страховых компаний и этим зарабатывал деньги, но это продолжалось недолго. Для меня важнее всего была профессиональная самореализация. Я хотел доказать себе и окружающим, что как профессионал я превосхожу большинство своих конкурентов. И я думаю, что такие амбиции являлись основным стимулом для 90 % бизнесменов. А есть люди одержимые, для которых задача — через бизнес прийти во власть. Их сразу видно, потому что они соответственно строят свой бизнес. Есть люди, маниакально преданные деньгам, работающие только на это и не замечающие ничего вокруг, — таких не больше 10 %. За ними тянется зловонный шлейф, отравляющий атмосферу в пространстве, которое мы называем бизнесом.

Идет естественный отбор. Постепенно остаются адекватные люди, это видно и по лицам, и по одежде, и по поведению. Если раньше в приличных ресторанах нередко можно было услышать мат, то теперь обстановка совсем другая. Прежде за границей российский бизнесмен, изъясняющийся на иностранном языке, был экзотикой, сегодня это — норма.

— Сейчас идет дискуссия о том, патриотичен ли бизнес. Как Вы думаете, насколько актуальна эта проблема?