Беседы

«Камни с неба падать не могут!» — когда-то такое утверждение было научным. «Солнце вращается вокруг Земли!» — и эта мысль тоже долго владела умами. Огромные усилия затрачивает человечество на преодоление мнимой очевидности, но законченная картина мира только кажется таковой.

Вот и сейчас, вопреки согревающей душу очевидности, входит в жизнь новая научная теория «холодного» Солнца, в соответствии с которой наше светило является твердой планетой, объятой гигантским (видимым нами) шаром, состоящим из сильно намагниченной горячей и холодной плазмы, разделенной магнитоотбойным слоем. Модель термоядерного источника энергии звезд, по-видимому, придется сдавать в архив.

Как бы наглядно иллюстрируя новую звездную модель, именно сейчас, на глазах научного мира планета Юпитер, в соответствии с изменением общей электромагнитной ситуации в Солнечной системе и в галактическом секторе, бурно эволюционирует как будущая звезда — и плазменный тор («бублик») образуется по орбите юпитерианского спутника Ио. Тор, возможно, разовьется в плазмосферу…

Земля тоже претерпевает небывалые изменения в электромагнитном (а соответственно и — климатическом) режиме, и эти изменения мы все явственнее ощущаем не только по сводкам погоды, но и по своему самочувствию.

Меняются не только наши представления о мире, но и сам мир не стоит на месте. Насколько наши представления об окружающем соответствуют именно действительности?

— Алексей Николаевич, известна судьба научной истины: она начинает жизнь как ересь, а заканчивает — как догма. Раньше за «ересь» отправляли на костер, как Джордано Бруно. А как обстоит дело сейчас?..

— Картина мира, которую получают ученые из наблюдений за Природой, из расчетных моделей — призвана ввести человечество в равновесие с природными особенностями. Причем это равновесие неизбежно динамично: меняется Природа, меняется арсенал научных исследований, и с каждым десятилетием ученые как бы подправляют научную картину мира. Эта коррекция и представляет собой глубинную задачу науки. К сожалению, еще в прошлом веке появилась упорная тенденция к антикоррекции. Этот процесс ухода науки от реальности возглавляет и направляет Геттингенская школа. В XX веке, и особенно во второй его половине, процесс усугубился.

— То есть…

— То есть — факты, природные процессы и явления стали все жестче подгонять под созданные искусственные научные системы. Применяя термины Л.Гумилева, можно сказать, что это — научные антисистемы.

— Химеры…

— Да. Господство этих антисистем возникло на питательном бульоне научной лжи. Именно с помощью лжи, прикрытой наукой, возникают антиприродные течения знания. Природные явления подчиняют уравнению. И все в природном явлении, что не охватывается данным уравнением, отбрасывается. Так в XX веке возникла ГРАНДИОЗНАЯ ПО МОЩНОСТИ И ВРЕДНАЯ ПО СУЩНОСТИ ЛАБОРАТОРНАЯ КАРТИНА МИРА. Развивающееся знание было подчинено не взаимодействию с природными, естественными особенностями мира, а успеху определенных научных школ. Интегральным результатом этой стратегии науки XX века явился разрыв ведущих отраслей знания с природными реальностями. Природа ушла вперед, а самоутверждающиеся и самовозвеличивающиеся те или иные научные школы остались защищать свои искусственные модели.

— И это отклонение со столбовой дороги (согласование знаний с состоянием Природы) произошло самопроизвольно или в результате воздействия на науку извне — из других сфер человеческой жизни и деятельности?..

Действительно, этому процессу обессиливания науки способствовал ПОЛИТИЧЕСКИЙ, ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И РЕЛИГИОЗНЫЙ ЗАКАЗ.

Причем этот заказ становился все более категоричным по мере роста научной результативности на второстепенных, по отношению к основной задаче, направлениях науки. Наука становится исключительно прикладной — производящей силой. Большую роль в этом процессе удержания науки в социально заказанных программах играет ныне Нобелевский комитет.

^{Новая модель солнца (холодного)}

— Джордано Бруно осудили на костер религиозные структуры. Ныне их функцию, получается, выполняет авторитетный Нобелевский комитет?..