Беседы на Псалмы

Поскольку же одного ума и размышлений одного человека нисколько не достаточно к уразумению величия Божия, то Пророк всех вместе кротких приемлет в общение сего дела. Посему должно совершенно упразднить себя от внешних мятежей, произвести совершенное безмолвие в потаенной храмине советов сердца и потом приступить к созерцанию истины. Послушай исповедующегося во грехе, что он говорит: Смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8).

Не только же гнев, но и пожелание, и робость, и зависть приводят в смятение око души, и вообще все страсти приводят в замешательство и смятение душевную прозорливость. И как невозможно мутным оком принять верное впечатление от видимого предмета, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к познанию истины. Посему должно удалиться от всех мирских дел, ни чрез зрение, ни чрез слух, ни чрез другое какое чувство не вводить в душу посторонних помыслов. Ибо воздвигаемые плотским мудрованием брани исполняют внутренность сердца неумолкающими мятежами и непримиримыми раздорами.

(5) Взысках Господа, и услыша мя. Пророк говорит: сие да услышат кротцыи! И в это тяжкое время, когда подвигся на меня весь гнев памятозлобных и руки всех на меня вооружились, а я, ничем не защищенный, готов был принять на себя все удары врагов, и в это время не смутился я помыслами от страха, не оставил мысли о Боге, не отчаялся в своем спасении, но взысках Господа. Не искал только, с каким-нибудь простым и временным упованием на Господа, но взысках, ибо речение взысках выражает более нежели "искал", подобно как "испытывание" — более нежели "пытание". Ибо исчезоша испытающии испытания (Пс. 63, 7). Посему словом взыскание псалом изобразил какой-то глубокий покой и безмятежность.

И от всех скорбей моих избави мя. Вся жизнь праведника исполнена скорбей, это путь тесный и скорбный. Многи скорби праведным (Пс. 33, 20). Потому и Апостол говорит: Во всем скорбяще (2 Кор. 4, 8), и — яко многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие (Деян. 14, 22). Избавляет же Бог святых Своих от скорби, не без испытания их оставляя, но подавая им терпение. Ибо если скорбь терпение соделовает, терпение же искусство (Рим. 5, 3–4), то избегающий скорби лишает себя опытности. И как никто не получает венца, не имея у себя противника, так и опытным можно оказаться не иначе, как чрез скорби. Посему слова: от всех скорбей моих избави мя, не значат: не попустил мне скорбеть, но даровал со искушением и избытие, яко возмощи понести (ср.: 1 Кор. 10, 13).

(6) Приступите к Нему, и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Сидящих во тьме и сени смертной — их увещевает приступить ко Господу, приблизиться к лучам Божества Его, чтобы, чрез приближение озарившись истиною по благодати, вместили они в себя просвещение Его. Ибо как сей чувственный свет не для всех равно сияет, но для тех, которые имеют глаза, бодрствуют и могут беспрепятственно наслаждаться появлением солнца, так и Солнце правды (ср.: Мал. 4, 2), Свет истины, Иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир (Ин. 1, 9), не всем дает видеть светозарность Свою, но тем, которые живут достойно света. Ибо сказано: свет возсия не грешнику, но праведнику (Пс. 96, 11). Как солнце хотя восходит, но не для нетопырей и других животных, во время ночи снискивающих себе пищу, так, хотя свет сам в себе блистателен и всеозаряющ, однако ж не все приобщаются его сияния. Так и всяк делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его (Ин. 3, 20).

Итак, приступите к Нему, и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Блажен, кто в день Праведного Суда Божия, когда приидет Господь во свете привести тайная тмы и объявить советы сердечныя (ср.: 1 Кор. 4, 5), осмелившись вступить в сей обличительный свет, возвратится непостыженным, потому что его совесть не осквернена порочными делами. А те, которые делали зло, воскреснут на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость и отпечатление соделанных ими грехов. И может быть, страшнее тьмы и вечного огня тот стыд, с которым увековечены будут грешники, непрестанно имея пред глазами следы греха, соделанного во плоти, подобно какой-то невыводимой краске, навсегда остающиеся в памяти души их. Не много же таких, которые бы могли приступить к свету истины и открыть его и, открыв сокровенное, отойти с непостыженным лицом.