Беседы на Великий пост

В других религиях есть иные решения этой проблемы. Тут уместно вспомнить о Будде, который тоже встал перед проблемой страдания и понял, что этот круг наслаждений и страданий является тем, что держит человека в плену. Но он по-своему решил эту проблему, а именно через отречение и признание иллюзорности вообще всех тех циклов, которые составляют жизнь. По Будде, жизнь – это иллюзия, и тогда только человек обретает свободу, когда выходит за пределы этих иллюзий. А путь Божий, путь Божественного Откровения, путь Богочеловека Иисуса Христа – это не путь совлечения, а путь Искупления. Крест противоположен вхождению в этот круг греховных наслаждений и страданий, так как вся полнота страдания и, соответственно, наслаждения преодолена Господом на Кресте. А христиане призваны к тому, чтобы уподобиться Господу и это делать своей жизнью.

Об этом слово апостола Павла распять плоть со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Слово «плоть» надо понимать правильно, потому что борьба против плоти – совсем не то же самое, что борьба против тела. В отличие от других традиций, например, гностицизма или античной философии платоновского типа, в которых тело – это что-то второстепенное или дурное, христианское Предание, Священное Писание Ветхого и Нового Завета рассматривает человека в совокупности души и тела, исповедует всеобщее воскресение в теле, и тело является таким же участником Божественной жизни, как и душа.

И Христос воплотился, принял тело человеческое. А под плотью, с которой надо бороться, понимается падшее психофизическое существо человека. И как мы слышали в Великом каноне Андрея Критского, « яко брата же моего, тело убих».

То есть грех человека состоит не в том, что он щадит свое тело, а в том, что он отравляет свое тело, как и душу, работой страстям: наслаждению и страданию; что он тело губит, как и душу.

Естественно, возникает тема воздержания. Потому что если грехопадение связано с невоздержанием, то Крест – это предельное отречение от какого бы то ни было потребления. И символом, или проявлением этого, является пищевой пост, который показывает нашу готовность к воздержанию; но, конечно, воздержание не исчерпывается пищевым постом. Общество мира сего, членами которого мы являемся, сейчас называют обществом потребления. Речь идет, как вы понимаете, не только о материальном, но и о душевном потреблении. Сейчас как никогда верны слова псалма: Человек суете уподобися (Пс. 143, 4). Суета в первоначальном смысле слова – это прах, сор, и это тот информационный сор, без которого не живет душа современного человека. Мы постоянно потребляем информацию мира сего: душа живет в новостях и информационных потоках. И, конечно, не меньшее значение, чем пищевому воздержанию, следует придавать воздержанию информационному, если не на весь Великий пост, то хотя бы на какие-то его периоды, на первую седмицу, например. Это тоже путь, который совне является тяготным, потому что современный человек так привык к информационному потреблению, что с трудом от него отходит. А на внутреннем уровне, когда это уже достигнуто, – свобода.

Я хочу привести такой пример. В советское время, в 70-е годы, в Троице-Сергиевой лавре были два монаха, которые уже давно жили в этом монастыре и у которых было горячее желание сердца попасть на Святую Гору Афон. Это и сейчас по внешним причинам весьма трудно – там большое количество самых разных очень жестких ограничений. А в советский период, как можно понять, это было еще более трудно. Но их упорство и настойчивость в конце концов препобедили эти препятствия, и они попали туда, куда хотели. Прошло очень немного времени, и они попросились назад, причем весьма категорично. Когда они вернулись, на них были даже некоторые прещения церковные наложены – так сказать, за их непослушание. А это были не люди мира сего, а люди, испытавшие себя в монашеской жизни много лет; собственно, потому их и послали, что они уже были испытаны. Почему же они не выдержали? Конечно, это их тайна, поэтому можно только гипотетически об этом говорить, но я думаю, они не выдержали именно того, что в современной терминологии можно назвать информационным вакуумом. Когда человек находится в привычном контексте русской культуры, в обстановке русской природы, русского быта, привычного общения с братией, он не замечает, что этим живет, а когда он всего этого лишается, то оказывается в невыносимом вакууме. Получается, что он до этого жил не Богом, не Духом Святым, а душевными ценностями.