Беседы на Великий пост

Для нас важно, что это за брачная одежда? Это не та одежда из Притчи о богаче и Лазаре, где богатый одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Это одежда поругания, это одежда кровавая, это та одежда, в которой находился Христос и буквально, и духовно, в которой он совершал Свое последнее Голгофское восшествие. Само слово «одежда» содержит в себе индоевропейский корень «де» – *dhe-, являющийся общим для таких слов, как «одежда» и «надежда», которые нам кажутся не связанными друг с другом. Этот корень определяет некоторое первоначальное позиционирование человека. Одежда – это позиционирование, связанное с тем, что люди после грехопадения облачились в кожаные ризы, это то, что связано с автономной жизнью на себя; а надежда связана с обратным. Одежда связана с тем, что мы слышим в евангельском повествовании о Голгофе: Разделиша ризы моя себе и о одежде моей меташа жребий (Ин. 19, 24). И та одежда брачная, которая в нашем случае имеется в виду, в которую должны облачиться христиане, входя в эти дни Страстной недели (слово «одежда» я употребляю в духовном значении устроения наших сердец, которое предполагает устроение наших душ), – это одежда, которая раздирается, одежда, которая не закрывает, одежда, которая не защищает, а снимает защиту. Именно такая одежда является брачной. Такая одежда, как свидетельствует Откровение Иоанна Богослова, где говорится о мучениках в одеждах, которые должны еще только убелиться (Откр. 6, 9–11), является благонадежной для участия в пире Царствия Божия. Это та точка, в которой смыкается Пасха Славы и Пасха страданий, в которой в Пасхе страданий уже проявляется Пасха Славы.

Здесь я хочу сделать некоторое отступление. Римско-католической традиции (я сейчас употребляю эти слова условно, там много разных явлений, и их под одну гребенку не подведешь) присуща сфокусированность на страданиях до того, что у некоторых католических святых появляются стигматы в связи с их психофизической вовлеченностью в воображение страданий Христа. Поэтому у них Воскресение является праздником менее значимым, чем Рождество. По православному же Преданию Праздником праздников является Воскресение Христово; не в таком понимании, как это реально осуществляется в массовом благочестии, когда на Пасху мы идем в ночь с субботы на воскресенье, а остальное уже так себе, а именно в понимании Воскресения Христова, проявляющегося в самых предельных состояниях Голгофы, когда все одежды разрываются до последних оснований.

В нашем храме был такой случай, не помню, в прошлом или позапрошлом году, который произошел не нарочно, а в связи с некоторой небрежностью – маленький храмик отличается от больших храмов, где много людей, которые следят за тем, чтобы все было аккуратно. А именно, у нас есть раскладные аналои красного цвета, которые на Великий пост, и в частности во время богослужения Двенадцати Евангелий, покрываются черной материей. И вот в завершение этой службы то ли я, то ли кто-то другой локтем немного подвинул черную материю, и красное стало проглядывать из черного. Эта небрежность стала духовным знаком того, как слава Господня, слава Царства Небесного, слава Христа воскресшего не будет когда-то после, а уже проявляется в Его предельном уничижении.

Особенностью этих трех дней по сравнению с днями Четыредесятницы является изменение паремий, которые читаются на шестом часе. Если в течение всей Четыредесятницы читались пророчества Исаии, то в первые три дня Страстной недели читаются первые три главы пророка Иезекииля, где снова встречаются две темы, о сопряжении которых мы уже много говорили. Это, с одной стороны, видение Божественной колесницы во время пребывания в Вавилонском плену, которым было выказано, что Божественная слава не сосредоточена именно в Иерусалиме, в единственном Иерусалимском храме, а присутствует или может присутствовать в любом месте и в любое время. И вторая тема, которая звучит уже со второй главы пророчества Иезекииля, – его грядущее страдание и мученичество, которые он должен был претерпеть, исполняя волю Божию и неся глагол Божий народу. И опять как тональность, или как фон богослужений Страстной недели, мы имеем сочетание высшего созерцания и мученичества. Одно слово «вознесение» есть и вознесение на Крест Господа и нас вместе с Ним, и вознесение в Царство Небесное Господа и верных вместе с Ним.

В Великий Понедельник вспоминается описанное в книге Бытия житие праведного Иосифа. Сейчас я, разумеется, не буду воспроизводить его подробно, все, кто не читал, прочтите в Библии. Есть прекрасный роман Томаса Манна «Иосиф и его братья», который расцвечивает разными красками это сравнительно короткое библейское повествование. Очень кратко говоря, это житие вспоминается потому, что жизненный путь Иосифа является прообразом пути Христова, ибо сначала он за противостояние злу, а именно за отказ соблазнявшей его на блуд женщине в Египте, был оклеветан и затем арестован, а потом восстал как питатель всего мира во время голода.