Беседы о Гите

Йога означает не что иное, как искусство осуществления принципов жизни на деле. Слово «санкхья» означает «принципы» или «наука», в то время как йога означает «искусство осуществления этого на деле». Изречение Джнянадевы: («Йогины овладели искусством жизни») провозглашает это как эмпирический факт. «Гита» включает как санкхью, так и йогу, науку и искусство соответственно; и таким образом она достигла завершенности и совершенства. Когда наука и искусство объединяются, красота жизни расцветает в своей полноте. Наука сама по себе остается на уровне абстракции. Можно знать теорию музыки, но только овладев мастерством пения, можно оживить величественную красоту Нада-Брахмы (Высшей Истины, проявленной в звуках музыки).

За действиями человека обычно кроются два типа мышления. Один из них: «Если я делаю что-то, я однозначно получу удовольствие от плодов своих действий. Я имею на это право». Второй тип мышления: «Я не стану действовать вовсе, если я не получу удовольствие от плодов моих действий». «Гита» предписывает совершенно иное отношение. Она говорит: «Вы, безусловно, должны действовать, но не претендуйте на какие-либо плоды своих действий». Действующий, безусловно, имеет право насладиться плодами своих действий, но ему следует добровольно отказаться от этого права. Раджас[19]говорит: «Я буду действовать, только если смогу насладиться плодами своих действий». Тамас говорит: «Если я не смогу насладиться плодами, я вовсе не буду действовать». Эти воззрения подобны сторонам одной монеты, между ними нечего выбирать. Следует выйти за пределы и того, и другого и принять чистую саттву; следует действовать, а затем отказываться от плодов действий; и действовать без какого-либо притязания на них. Желание результата никогда не должно присутствовать, ни до, ни после действия.

Несмотря на то, что «Гита» велит нам не желать плодов действий, она тем не менее утверждает, что работа должна быть безупречной. С полным основанием можно ожидать, что работа бескорыстного деятеля будет лучше, нежели того, кто движим желанием результата. Причина заключается в том, что из-за привязанности к результату последний при любом раскладе потратит какое-то время и энергию, грезя о нем. С другой стороны, каждое мгновение жизни бесстрастного деятеля и вся без остатка его энергия будет потрачена на имеющуюся работу. Река не знает передышки; ветер не останавливается, чтобы отдохнуть; солнце сияет всегда. Подобным образом бесстрастный деятель всегда погружен в безустанное служение. Кто еще может достичь безупречности в работе, если не он? Во-вторых, психическое равновесие, спокойствие ума, – это прекрасное качество; и бесстрастный деятель по праву обладает этим качеством. Когда спокойствие ума сочетается с умением рук, даже обыкновенная работа ремесленника непременно будет лучше и красивее. Более того, разница между воззрением бесстрастного деятеля и того, кто имеет привязанность к желаниям, тоже способствует тому, что работа первого выполняется лучше. Человек, который следит за гарантией результата, взирает на работу с эгоистической точки зрения. В его понимании как действие, так и его результат принадлежат исключительно ему. Поэтому он не чувствует, что какая-либо халатность в работе говорит о нравственном упадке. Для него это в худшем случае может привести к неправильному результату. Но бесстрастный деятель имеет чувство морального долга в отношении своей работы. Поэтому он чрезвычайно внимателен к тому, чтобы не допустить в ней какой-либо промах. Следовательно, его работа непременно будет более безупречной. Таким образом, с какой стороны ни посмотри, фалатьяга