Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

Таковы черты характера Елиуя, за которые, как мы смеем думать, он и удостоился непосредственного откровения Духа Божьего. Но является ли Елиуй приверженцем того учения, которое утверждает, что сказанное Богом не должно быть никак осмыслено, не должно быть никак приспособлено к человеческой логике, что ниспосланное свыше может выглядеть в глазах человеческих противоразумно? Нет — Елиуй требует обязательно исследовать сначала духовным умом, а далее уже — и чисто логически, то, что сообщил Бог, чтобы услышанное правильно понять и точно возвестить людям:

…Выслушайте, мудрые, речь мою, и приклоните ко мне ухо, рассудительные! (Иов. 34, 2)

Вот к чему он апеллирует — к мудрости и рассудительности. Он не говорит: всё, что я скажу, принимайте совершенно не исследуя, потому что я — вестник Божий. Он, напротив, призывает вдуматься в возвещаемое, исследовать его.

Ибо ухо разбирает слова, как гортань различает вкус в пище. (Иов. 34, 3)

В буквальном переводе — «как нёбо разбирает вкус»: значит, подобно тому, как ротовая полость «одобряет» пригодную пищу и «отвергает» вредную, так и ухо должно принимать разумное и отвергать неразумное.

Далее Елиуй предлагает глубоко исследовать предмет рассуждений, выяснив сперва отличительные признаки блага как такового:

Установим между собою рассуждение и распознаем, что хорошо. (Иов. 34, 4)

Здесь Елиуй прямо говорит: рассуждением, интеллектуальным исследованием мы в состоянии отличить то, что называется טוב <тов>, т. е. «добро». Значит, прямое экстатическое восприятие глагола Божьего не противоречит разумному осмыслению, а предполагает его. Сначала Господь дает повеление, и это — именно то слово, которому необходимо следовать и которого нужно держаться; и человек должен опознать его именно как слово Божье, понять его, применить к себе и исполнить — вот к чему призывает Елиуй.

Итак, поскольку рациональное познание не противоречит Божественному откровению, то далее Елиую остается объяснить со своей точки зрения (которая в данном случае совпадает с точкой зрения Самого Бога) смысл и причину страданий Иова.

Прежде всего, объясняет Елиуй, Иов не должен ставить под сомнение Божественную справедливость и обвинять Создателя по той причине, что он еще не получил свыше знания о том, в чем смысл его страданий. Пока не откроются его духовные очи и он не узрит причину и смысл происходящего, ему не следует об этом судить, он обязан быть терпеливым:

К Богу должно говорить: я потерпел, больше не буду грешить.

А чего я не знаю. Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду. (Иов. 34, 31–32)

Значит, Елиуй призывает Иова переносить страдания с глубочайшим терпением («…я потерпел, больше не буду грешить»), с постоянным самоанализом и раскаянием — и без каких-либо обвинений, предъявляемых Всевышнему. Это — интродукция к дальнейшим объяснениям Елиуя, введение к остальным темам его возвышенной речи, в которой он объясняет, как происходит Божественный суд, приговаривающий человека к страданиям; какую роль на этом суде играют прежние добрые дела человека; как следует прославлять Бога за те деяния, которые Он совершает на глазах у всех; и, наконец, в чем подобные деяния проявляются. Елиуй научает познавать мудрость Создателя из самого строения вселенной, из образа существования живых тварей, так что никто его доводов опровергнуть не может.

Напоследок же Елиуй говорит о смысле жизни вообще, о возвышенном назначении человеческой души, о вечном блаженстве и о том, что бывает с теми людьми, которые замысел Всевышнего относительно человека пытаются разрушить.

Глава 8 МУДРОСТЬ ЕЛИУЯ. ЖИЗНЬ МОЯ ВИДИТ СВЕТ

Продолжая разговор об Елиуе, четвертом оппоненте Иова, вспомним, что согласно древневосточной традиции, которая была воспринята в свое время Пифагором, четверка соответствует некой целостности, поскольку как бы на новом этапе воссоздает в себе единицу (1 + 2 + 3 + 4 = 10, т. е. образуется «единица десятков»). Так вот, именно четвертый из оппонентов Иова «замыкает ряд» и должен, следовательно, как бы возвратить нас к учению первого — Елифаза, но на более высоком уровне, на другом «витке спирали».