Беседы о литургической жизни Церкви

«Чем более ты будешь милосерден, отдавая из последнего твоего, – говорил мне отец Иоаким, – тем больше ты получишь даров – и материальных и духовных – особенно когда служишь и когда причащаешь Святых Тайн.

Это случилось с привратником Иверского монастыря в 1917 году. Когда он совершал Причащение, все озарилось светом, засияло и засверкало. Он подумал про себя – и почувствовал – что Божественное Причащение разлилось, заполнило все вокруг, все наполнилось Божественной радостью. Его охватило, его наполнило наивысшее смирение и сокрушение. Он заплакал, сам не зная почему. А потом устыдился. Устыдился своего Спасителя Христа и Господа, который снизошел до того, чтобы наполнить его столь непостижимыми дарами».

И закончил отец Иоаким, сказав мне:

– Испытай, отец диакон, и увидишь на деле…

Продолжение этой истории известно. Отцы раскаялись в своей ошибке и, как только начали раздавать все, что было, беднякам, монахам и мирянам, явились и многочисленные благословения Божии, как рассказывал отец Паисий[470].

Этот случай я привел не только для того, чтобы сказать, что мы должны быть гостеприимны и милосердны ко всем, но потому, что тот монах связал материальную милостыню ближнему с духовной милостыней Божественного Причащения, которое является центром Божественной литургии.

«ГОРЕ ИМЕИМ СЕРДЦА», – возглашает священник. И народ отвечает: «Имамы ко Господу».

В этом драматическом диалоге мы переживаем духовное Преображение. Захватывается ум, захватывается сердце, захватывается весь человек и преображается. Только преображенная в Святом Духе троекратным апостольским благословением душа может взойти «на гору высокую»[471], с которой она увидит бессмертный Престол Вечной Жизни. А проще говоря: в чуде литургического преображения вместе с «горе имеим сердца», всемогущая триединая Благодать Христа охватывает нас в храме, где мы собрались, и «возносит» на высокую гору Любви Бога Отца, где находится Престол Его Божественного Величия! И там совершается Таинство Причастия Святого Духа. Полное ощущение этого Причастия, Благодати и Любви, единения с Богом в непостижимом Таинстве, переживают в столь редкие моменты очистившиеся от греха и святые иереи и благочестивые христиане!.

Этого восхождения должна жаждать душа, находясь в храме, со всей силой. И чем смиреннее и искреннее, и чище будет ее стремление, ее желание, тем больше будут дары внутреннего и духовного преображения: преображения чувств и всего тела. Внутри и снаружи весь человек преображается!

«ГОРЕ ИМЕИМ СЕРДЦА» – говорит священник, поднимая руки и указывая на свод церкви, где Господь Бог Вседержитель, где вершина горы Фавор, где тайные чертоги, там, где происходит преображение нашей души и тайное духовное единение со спасителем Христом! Это какое-то определенное место? Нет. Это – некоторым образом – небесная лестница, которая водружается здесь, в храме, на земле жертвенника, и конец которой не виден, потому что вершина горы сокрыта и недоступна нашим глазам.

И те из служащих священников, которые святы, вместе с Ангелами непрерывно движутся от одного жертвенника до другого: от земного святого престола к Божественному Престолу нетварного Света трисолнечного Божества. И отвлекаясь от созерцания этой Божественной Красоты, ум и сердце видит, что пресвятой жертвенник и весь храм полны Света. Потому что на святом престоле, как говорит святой Григорий Палама, находится Сам Христос, Свет мира, который приносит Свое Пресвятое Тело, чтобы напитать христиан и спасти мир. Чтобы накормились мы[472].

Все это заключено в возглашении «ГОРЕ ИМЕИМ СЕРДЦА». За доли секунды возносится душа очень высоко. И чем выше она поднимается, тем большей духовной высоты жаждет.

«ГОРЕ ИМЕИМ СЕРДЦА», – и желание восхождения жжет нашу душу: потому что наша душа очень хорошо знает, что скоро она утолит свой голод нетленной пищей Божественного Причащения!

Как священник святой Симеон Новый Богослов, должно быть, постоянно пребывал в видении Божественной красоты небесного жертвенника. Об этом мы узнаем из написанных им текстов. Он пишет: «Иногда мне очень трудно понять, что мне доставляет большую радость: приятный луч Божественного сияния при видении трисолнечного Божества или пища Божественного Причащения на моих устах? Божественный вкус или видение ума? Сердце мое всецело стремится к созерцанию Божественной красоты, но одновременно увлечено невыразимой сладостью Божественного Причащения, которое исходит из моих уст. Что из двух? Ибо сколько смотрю на нетварный Свет Божественной Благодати, столько и даже больше я наслаждаюсь и радуюсь неописуемому блаженству вкуса Божественного Причащения.