Беседы о литургической жизни Церкви

И подобно тому, как там, в радости небесной, нет чужих, потому что Ангелы и Архангелы, Херувимы и Серафимы, апостолы и мученики, пророки, преподобные и бессребреники и спасшиеся христиане составляют одно Тело, Тело Торжествующей Церкви, так и здесь, внизу, составляют одно Тело причащающиеся христиане Воинствующей Церкви. Не чужие, но братья. Члены одного Тела Церкви Христовой.

* * *

После того как все верующие причастились, священник поднимает Святую Чашу и возглашает:

«СПАСИ, БОЖЕ, ЛЮДИ ТВОЯ,

И БЛАГОСЛОВИ ДОСТОЯНИЕ ТВОЕ»

Прошение о том, чтобы Бог спас свой народ, мы понимаем. И мольба наша о спасении горяча, потому что мы грешники. Но прошение о благословении «достояния» Его трудно понять человеку, христианину.

Как возможно, чтобы мы, жалкие и недостойные, были и назывались «достоянием Божиим»? На это может быть только один ответ: Христос, став человеком, обожил человеческую природу и искупил ее пресвятой Кровью Своей на Кресте. Если это деяние святого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа становится верой, переживанием, Крещением, Миропомазанием и Божественным Причастием для каждого христианина, тогда действительно все мы составляем «достояние Божие».

* * *

После «Спаси, Боже, люди твоя» певчие громко поют:

«ВИДЕХОМ СВЕТ ИСТИННЫЙ, ПРИЯХОМ ДУХА НЕБЕСНОГО, ОБРЕТОХОМ ВЕРУ ИСТИННУЮ, НЕРАЗДЕЛЬНОЙ ТРОИЦЕ ПОКЛАНЯЕМСЯ, ТА БО НАС СПАСЛА ЕСТЬ».

С Божественным Причастием мы принимаем в себя «свет истинный». Наша душа преображается и сияет, потому что соединилась с Христом, Солнцем Справедливости. «Наш ум, когда мы причащаемся, весь смешивается с Богом и от Божественного Света озаряется и откровение Святых Тайн принимает»[758].

Святой Симеон Новый Богослов говорит нам, что, как только христианин причастился и услышал «ВИДЕХОМ СВЕТ ИСТИННЫЙ…», тот час его Божественное Причащения становится: «светом, миром и радостью, жизнью, пищей и питием, одеянием (сверкающим) и покровом, пренебесным чертогом, никогда не заходящим солнцем, вечно сияющей звездой и лампадой, освещающей обитель души»[759].

Так как мы живем в неведении, во мраке грехов, в необузданности страстей и заботах многострадальной жизни, то все, что мы говорим о Божественном Причастии, об истинах Божественного Приобщения, о его плодах, благах и дарах, о свете и радости, о светлом одеянии и обо всем подобном, нам часто кажется, не имеет отношения к действительности.

Однако это – истина живая. Не фантазии, не образы, не сновидения, но живые, очевидные истины. Потому что Бог есть Свет! Свет истинный и неприступный. Свет неугасимый и желанный. Христос есть истинный свет! «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»[760], – провозглашает Он Сам.

Когда-то верные причащающиеся христиане были детьми Света, «чадами Церкви световидными». Сегодня, к сожалению, мы не только маленькие потухшие свечки и погасшие светильники, но мы ненавидим свет! «Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету…»[761]. Но даже если большинство людей питают отвращение к свету, словно кроты, которые живут под землей, Свет, вечный Свет Христов, сияет и будет сиять во веки веков. Даже если мы не хотим его видеть.

Со словами «видехом свет истинный…» всесвятой Триединый Бог передает душам достойно причащающихся христиан Свой трисолнечный Свет! Таким образом весь их духовный и телесный мир отражает Благодать и сияющие лучи истинного желанного Света, который живет в них.

195. Один священник по моему настоянию рассказал мне следующий удивительный случай, который произошел с ним на одной Божественной литургии.

Было утро субботы, и священник служил в одном церковном приходе на окраине Афин. Певчим там был пономарь.

Настал момент причаститься нескольким детям, находящимся в храме. Причастив их, он поставил Святую Чашу на святой престол, взял кадило и, кадя, начал трижды читать «Вознесися на Небеса, Боже…». Пономарь начал петь «Видехом свет истинный…». В этот момент от Святой Чаши и святого престола стало исходить страшное сияние, очень яркий и сверхъестественный Свет, который озарил весь святой престол, весь святой алтарь и весь храм. Но это чудо было заметно только ему.

В течение долгого времени он, пораженный, стоял с кадилом в руке и дивился этому чуду. Им овладело восхищение, священный страх, ужас, изумление, невероятная радость, он не знал, что с ним происходит: ощущение, которое, как он мне сказал, он пережил в первый и последний раз в своей жизни.

С большим опозданием и под напором пономаря, который крикнул ему:

– Давай, батюшка, скажи: «Всегда, ныне и присно…», – священник произнес нужные слова, весь дрожа, в то время как этот неземной Свет продолжал сиять.

Наконец он приступил к оставшейся части Божественной литургии и, когда пришло время совершить отпуст и сказать: «Слава Тебе, Боже, упование наше, слава Тебе. Христос, истинный Бог наш…», этот яркий Свет начал постепенно ослабевать, и вскоре все стало, как прежде.