Беседы о музыке с Сэйдзи Одзавой

Первая часть этого диалога, как и предыдущая беседа, состоялась 13 января 2011 года после разговора о концерте в «Карнеги-холле». Не успев договорить, мы прервались и продолжили 10 февраля там же, в моем токийском офисе. И хотя маэстро сетовал на то, что «многое позабыл», его воспоминания оказались живыми и очень интересными.

Ассистент дирижера у Бернстайна

Мураками: Первую часть нашей сегодняшней беседы хотелось бы посвятить шестидесятым.

Одзава: Не уверен, что что-то вспомню. Похоже, я многое позабыл. (Смеется.)

Мураками: В прошлый раз вы упомянули, что в Нью-Йорке работали ассистентом дирижера у Леонарда Бернстайна. Я тогда еще хотел спросить, но забыл: чем занимается ассистент дирижера?

Одзава: Почти во всех оркестрах ассистент дирижера один. Но у Бернстайна была своя специфика. Видимо, на это выделяли деньги, потому что всего ассистентов было трое. Ежегодно Бернстайн нанимал трех ассистентов на год. Через год они продлевали контракт или уходили. Клаудио [Аббадо], [Эдо де] Ваарт, [Лоран] Мазель и другие знаменитые дирижеры в молодости были ассистентами в Нью-Йоркской филармонии. Вот и я совершенно неожиданно в Берлине оказался на таком собеседовании. Нью-Йоркская филармония как раз гастролировала в Германии. На собеседовании, помимо Ленни, было человек десять. После концерта все расселись по такси и отправились в сомнительный бар под названием «Рифифи». Прослушивание проводили за выпивкой. На местном пианино проверили мой слух. Перед этим на концерте они исполняли Первый фортепианный концерт Бетховена, Ленни сам и сидел за фортепиано, и стоял за пультом – и, конечно, расслабился после такого тяжелого выступления. Несмотря на то что я ужасно говорил по-английски и едва их понимал, каким-то чудом успешно прошел собеседование (смеется) и стал ассистентом. Остальных ассистентов уже утвердили, я был последним, третьим. Другими двумя оказались Джон Канарина и Морис Пересс.

Мураками: И вы отправились из Берлина в Нью-Йорк.

Одзава: Это было осенью, а через полгода, весной шестьдесят первого, Нью-Йоркская филармония поехала в Японию. В Токио проводили большое мероприятие, то ли «East Meets West», то ли «West Meets East»[11], и нас пригласили. Я отправился туда как ассистент. Выбрали меня, поскольку я японец. Как правило, за каждым из трех ассистентов закреплялось свое произведение – чтобы, если Ленни вдруг заболеет, мы могли его заменить. Обычно ассистент отвечал за одно произведение. То есть на каждом из нас лежала ответственность за треть репертуара.

Мураками: Получается, если какой-то форс-мажор, ассистент выходит на сцену и управляет оркестром вместо дирижера.

Одзава: Верно. Кроме того, в те годы часто дирижер не мог присутствовать на репетициях. Не знаю почему. Может, самолеты часто задерживались, не то что сейчас. Бывало, Ленни не появлялся к началу репетиции. В таких случаях мы втроем решали, кто в каком порядке репетирует с оркестром.

Мураками: Вместо него.

Одзава: Да. Ленни хорошо ко мне относился, и я часто оказывался на особом положении. Перед японским турне Нью-Йоркская филармония взялась исполнить «Вакханалию» Тосиро Маюдзуми. Естественно, сам Маюдзуми ожидал, что дирижировать будет Бернстайн. Но поскольку я отвечал за это произведение как ассистент, на репетиции в «Карнеги-холле» Бернстайн велел мне встать за пульт. Так я вел репетицию перед Маюдзуми и Бернстайном. Я полагал, что это только сегодня, а завтра Ленни будет дирижировать сам. Но на следующий день все повторилось. В результате на премьере в Нью-Йорке дирижировал я.

Мураками: Ого.

Одзава: После концерта в Нью-Йорке мы отправились в Японию. Я думал, что уж в Японии дирижировать точно будет Ленни, но по дороге в самолете он объявил: «В Японии дирижируешь ты. Тем более что в программе уже напечатано твое имя».

Мураками: То есть он изначально это планировал.

Одзава: И в Японии я снова дирижировал этим произведением.

Мураками: Получается, впервые дирижировать на публике вам пришлось с Нью-Йоркской филармонией?

Одзава: Думаю, да. Хотя, если быть точным, мне уже приходилось до этого стоять за пультом. Во время гастролей по США – кажется, в Детройте – Ленни велел мне дирижировать на бис. Это был концерт под открытым небом. На бис Ленни любил исполнять финал сюиты из «Жар-птицы» Стравинского. Небольшой фрагмент на пять-шесть минут. Когда нас вызвали на бис, он потянул меня за руку и вывел на сцену со словами: «Здесь присутствует молодой дирижер. Вы непременно должны его услышать». Вряд ли зрители были рады, но хоть не стали свистеть, уже хорошо.

Мураками: Среди трех ассистентов он выделял вас.