Беседы о научной фантастике

«Три мушкетера» вышли за два года до революции 1848 г. Доблесть была проявлена, а свобода не завоевана. Во главе Франции оказался новый император — Наполеон III — «Наполеон Маленький», в выигрыше оказались только богачи. Снова последовали войны, не слишком удачнйе и совсем неудачные. Надежда на исконную французскую доблесть иссякла, и певец доблести Дюма потерял популярность, вышел из моды, умер в нищете. Зато именно в эти годы взошла звезда Жюля Верна. Стрелка вкуса передвинулась. Теперь читатель возлагал надежды не на мушкетерскую отвагу, а на всемогущество ума — на ученых и инженеров.

Разочарование в технике пришло позже — его выразил Уэллс, и не во Франции, а в Англии, чья техническая мощь прошла пик в середине века, а к концу уже клонилась к упадку.

Как видите, стрелка вкуса в каждой стране колебалась по — своему, описать все это в нашей маленькой книжке невозможно. Хотелось бы только, чтобы вы знали, что вкусы зависят от возраста, от образования, от круга специальных интересов, а кроме того еще и от исторической обстановки и меняются в связи с социальными переменами.

Обо всем не расскажешь. Прибавим только беседу об истории нашей советской фантастики. Она очень показательна, потому что в XX в. обстановка у нас менялась резко, происходило много поворотов и каждый по — своему отражался на литературе.

Беседа четырнадцатая ИСТОРИЧЕСКАЯ

В начале XX в. и вплоть до Октябрьской революции научной фантастики в русской литературе было мало, существенной роли она не играла. Передовая мысль была занята в то время подготовкой революции. Читатель понимал: сначала необходимо расчистить строительную площадку, потой уже возводить на ней замки. Ни одного заметного имени не выдвинула русская научная фантастика в то время. Можно припомнить только рассказа два Куприна, поэт Брюсов обращался иногда к фантастике. Пожалуй, значительные романы написал только А. Богданов, революционер, почитатель Ленина, хотя и философский путаник, в дальнейшем директор Института переливания крови, мечтавший найти путь к омоложению.

И после Октябрьской революции научная фантастика развилась не сразу: лишь тогда, когда закончилась гражданская война, открылась перспектива свободного развития. В создании научно — фантастических произведений приняли участие видные ученые — К. Циолковский В. Обручев, известные писатели и поэты А. Толстой («Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина»), И. Эренбург («Трест Д. Е.»), М. Булгаков («Собачье сердце»), Е. Замятин («Мы»)

Чтобы легче запоминалось, я, рассказывая, буду делать каждому периоду название по одному из характерных произведений. Самый первый период, примерно до 1923 г. можно было бы назвать «Красная звезда», по роману А. Богданова. Главной темой его было отношение к революции и, пожалуй, самым характерным произведением — «Аэлита», роман о революции, хотя и на Марсе, а также и о любви, хотя и разделенной межпланетными расстояниями. В этом мотиве отразились переживания человека, отделенного от Родины фронтами гражданской войны.

Позже, в 20–х годах, в многочисленных популярных и приключенческих журналах начала появляться фантастика, посвященная научным открытиям. Александр Беляев — самый видный представитель этого времени. Поэтому и назовем период «Продавец воздуха», по одному из романов А. Беляева. Научной фантастики стало много, читатели проявляли к ней интерес, как бы осматривались, примеряли пути в будущее.

Почти не было произведений научной фантастики в 1931 и 1932 гг. Это решающие годы первой пятилетки.

Лишь после того, как завершилась пятилетка, фантастика начала медленно восстанавливаться, появились и новые авторы — А. Казанцев («Пылающий остров»), Ю. Долгушин («Генератор чудес»). Самым же заметным тогда был Г. Адамов («Тайна двух океанов», «Победители недр»). Так и назовем этот период — «Победители недр».

Фантастика возродилась ц в ней появилось новое качество. В фантастике 20–х годов был некоторый налет маниловщины, неосновательной мечтательности. Очень уж легко получалось там самое невероятное. Припомните Беляева. По страницам его повестей шествуют гениальные одиночки: профессор Доуэль, сохранивший жизнь голове без тела, невероятно могучий профессор Вагнер, выдающий открытия целыми пачками, или же в «Продавце воздуха» вредный гений Бэйли, сумевший присвоить всю атмосферу планеты. Схема эта, идущая от Жюля Верна, удовлетворяла читателей, практически незнакомых с техникой, а в 20–х годах таких было большинство.

Но мог ли читатель 30–х годов, прошедший через трудности первой пятилетки, отлично знавший, как достались заводы в Магнитогорске или Новокузнецке, или же одна гидростанция на Днепре, поверить всерьез, что какой-то иностранец тайком на территории Якутии сумеет построить подземный город с энергетической установкой, способной всосать воздух всей Земли? Тайком, и в Якутии! Сказка.

143