Беседы о режиссуре

Инсценировка получилась большой, слишком большой по отношению к отпущенному на нее экранному времени. И тут я должен сказать самые теплые слова благодарности в адрес прекрасного редактора литдрамы Бэтти Иосифовны Шварц. Ей удалось так провести сокращения, что это не сказалось отрицательно на содержании спектакля в целом. Шварц работала почти месяц. В течение которого я выдерживал штурм по поводу вставных новелл Джека Лондона. Меня убеждали, что это против всяких правил и потому невозможно, но убедить так и не смогли. Новеллы остались. Пора было приступать непосредственно к постановке спектакля. И сразу же вставало множество вопросов. Первый, как решать оформление? Съемки на натуре, уместные в фильме, неприемлемы для спектакля, рисованные декорации разнообразных мест действия — не по карману телевидению. Средства, отпускаемые на спектакль, незначительны. Надо было найти выход. Простой и интересный вариант предложила художница Ольга Левина: события должны развертываться на фоне больших фотографий. В этом была условность, созвучная условности перевода эпического повествования в сценическое действо, когда главным становится не среда — она лишь обозначена, — а достоверность человеческих отношений. Ольга разобрала массу иллюстраций начала двадцатого века и нашла то, что было необходимо спектаклю. Созданные художницей фотофоны были весьма любопытны и ни у кого не вызывали чувства дискомфорта. Оформление диктовало и цветовую игру: фотографии были черно-белыми, а действующие лица жили в цветном изображении. И только две сцены решались в черно-белых тонах — вставные новеллы. Мы взяли северные рассказы Джека Лондона — «Однодневная стоянка» и «Конец сказки». Оператор Борис Лазарев (первая наша с ним большая работа — «Театр Клары Газуль») в то время, время своего становления, находился в постоянном творческом поиске. Он-то и предложил снять новеллы в «зимних тонах». Цвет отключили, камера работала в черно-белом режиме через голубой фильтр. Все казалось заснеженно-холодным. Вместе с тем создавался какой-то особенный романтический колорит. Исполнители главных ролей спектакля были и действующими лицами вставных новелл — зритель вполне мог почувствовать себя свидетелем того, как окружающая действительность преображается в воображении писателя, как рождается художественное произведение.

Я стремился к подчинению всех художественных элементов спектакля актеру.

Самым сложным в работе над произведением Лондона был для меня выбор актеров на роли. И прежде всего поиски Мартина Идена. Общеизвестно, что каждый читатель видит по-своему героя полюбившейся книги. Поэтому конкретно решить образ так, чтобы он был одобрен всеми, наверное, невозможно. Однако в данном случае режиссер получал такой шанс. Ведь, если роман во многом автобиографичен, то и внешне Иден мог походить на Лондона. Следовательно, и актера надо было искать, глядя на портрет писателя. Но при этом актер должен был суметь раскрыть и сложный внутренний мир Мартина — непростая задача.