Беседы о сельском хозяйстве

Сложность природной системы, от которой люди отказались, они заменили на сложную, многозвенную искусственную систему, призванную обеспечить указанную гарантированность и состоящую из селекционных, семеноводческих, агрохимических и мелиоративных центров, системы механизации сельскохозяйственных работ, стоящих за спиной всех этих частных систем огромной индустрии машин и материалов. Единственный относительно природный компонент этой системы — поле. Поле, над которым небо то пасмурное и серое, то безоблачное и нестерпимо яркое; поле, над которым порой проносится ураган, а порой стоит полная тишина… Согласитесь, описанная система очень сложна и во многом противоречива. А что бывает со слишком сложными (и тем более противоречивыми) системами, известно очень хорошо…

9 ноября 1965 года произошла «катастрофа века»: за 11 минут на огромной территории США и Канады полностью отключилось электричество. Перестали двигаться поезда и лифты, погас свет в операционных и на посадочных полосах аэродромов, остановились заводы, застыл металл в электропечах. Зрелище погасших окон Нью-Йорка было настолько невыносимо мрачным, что самоубийц в эту ночь было в несколько раз больше обычного.

Причиной катастрофы была слишком большая сложность единой энергосистемы «Канада — США Восточная». Она, эта сложность, делала немыслимым дублирование всех подсистем общей системы, которые, по теории вероятностей, могли когда-нибудь выйти из строя. В результате достаточно было отказа одного из реле, чтобы…

В сложной системе современного сельского хозяйства мы не в состоянии задублировать все ее подсистемы уже потому, что не все они в нашей власти. Поэтому дальнейшее усложнение приводит не только к увеличению продуктивности, но и к увеличению потенциальной «опасности срыва». Последствия реализации такой опасности (пусть она даже будет крайне редкой) могут быть куда более катастрофичными, чем результаты описанной «катастрофы века». И уж, во всяком случае, абсолютная «цена потерь» будет значительно выше любых неурожаев прошлых веков.

Отсюда-то и следует вывод об относительной призрачности нашей независимости от природы. Похоже, что с течением времени она не только не уменьшается, но и увеличивается: достаточно не сработать одному реле, и…

Обсуждая проблему «земледелия под крышей», надо обязательно иметь в виду эту сторону вопроса. Ведь в таком земледелии есть возможность контролировать все части системы. Кроме того, здесь легко решаются проблемы засорения среды и максимальной концентрации энергии и техники на единице производственной площади. Впрочем, термин «закрытый грунт» все больше стареет. Человек переходит от эксплуатации естественной почвы к использованию искусственных сред.

То, что луковица может расти в стакане с водой, было известно с незапамятных времен. На Нижегородской ярмарке в конце XIX века К. Тимирязев демонстрировал «водную культуру» многочисленных сельскохозяйственных растений, однако окончательно «гидропоника» (что в переводе с греческого означает «работа с водой») как производственное направление оформилась лишь в 1940 году, после выхода в свет работ нескольких американских исследователей.

Первая промышленная гидропонная установка — корыто с питательным раствором и вместо земли поддерживающее пористое или перфорированное устройство для растений (модель — луковица в стакане).

Очень скоро оказалось, что, ставшие когда-то сухопутными, растения не слишком склонны к воспоминаниям. Их корни не выдерживают постоянного контакта с водой, поражаются разными заболеваниями; в результате снижение урожаев по сравнению с «контролем», обычной почвой. Выход нашли в продувании питательного раствора воздухом, однако это удорожает установку.

Тогда гидропоника трансформировалась в «аэропонику». Ее изобретатели утверждают, что их предшественницей была известная ассирийская царица Семирамида, устроившая, по библии, висячие сады.

Одно из чудес света в современной интерпретации выглядит следующим образом. Посадим луковицу (это для наглядности, точно так же можно сажать и любые другие семена) в «стакан» без дна. «Поле» — это длинное решето, в отверстиях которого размещаются семена. Над и под решетом проходят трубы с мелкими отверстиями. По ним насосами подается: внизу — питательный раствор, вверху — обычная вода. Первый кормит корни, вторая освежает листья, чтобы они лучше трудились.

У аэропоники есть и другие варианты, но все они базируются на одном принципе — периодическом опрыскивании растений. Тем самым в отличие от чисто водной культуры к корням получает доступ и воздух. А аэрация им совершенно необходима: какими бы водохлебами ни были огурцы, они все же не водоросли.

В аэропонике плохо одно — быстрое подсыхание корней (на то и теплица, чтобы в ней было тепло!). Поэтому приходится поддерживать повышенную влажность в прикорневой зоне или защищать корни специальными полиэтиленовыми мешочками со сливом (вот вам и индивидуальная теплая уборная!).